— Комната молодой леди совсем рядом, мсье, то есть она находится очень близко от апартаментов мистера Оберона.
— В таком случае, Рауль, когда услышите колокольчик, немедленно идите в кладовку. Возьмите свечу и через внутреннюю дверь войдите в помещение для церемоний. Там будет пять или шесть черных подушек на полу и большой черный диван. Если подушек будет шесть, ваша будет лежать в стороне от других. Если пять, то садитесь на диван. Впрочем, это только догадки, но одно я знаю точно: обет молчания будет соблюдаться вплоть до самого начала церемонии. Если вы сядете не туда, то, будем надеяться, вашу ошибку припишут волнению и кто-нибудь поможет вам ее исправить. Где расположена комната мистера Херрингтона, Тереза?
— На площадке под библиотекой, мсье. Оттуда еще идет лестница вниз, к комнате для церемоний.
— А комнаты других гостей?
— Они находятся выше, мсье, над главным входом и дальше.
— Вы знаете, где комната мисс Гризел Локк?
— Да, мсье.
— Вы видели ее сегодня?
— Уже два дня не видала, мсье, но это нормально. Как я вам уже говорила, дама частенько запирается в своей комнате и вывешивает записку с просьбой ее не беспокоить.
— Понятно. Значит, если я покину комнату мистера Херрингтона с первым ударом колокольчика, то явлюсь на церемонию сразу вслед за Раулем и опережу остальных. Возможно, я даже приду немного раньше. — Он взглянул на часы. — Сейчас половина восьмого. Давайте наденем рясы, а потом Тереза выйдет и попробует выяснить, где сейчас египтянин.
— Его вызвал к себе мсье Баради незадолго до вашего прихода, мсье. Я слышала, как они говорили по внутреннему телефону.
— Хорошо бы доктор подольше не отпускал слугу. Ну а теперь, Рауль, давайте наряжаться!
Одеяния оказались весьма просторными, на поясе они подвязывались шнурами. Капюшоны падали на лицо, и при склоненной голове трудно было определить, кто скрывается под рясой.
— Но с зажженными свечами все будет иначе, — заметил Аллейн. — Нас не должны увидеть со свечами в руках.
Он приобрел для Рауля пару элегантных женских босоножек, черных, на высоких каблуках. Рауль сказал, что, по его мнению, они отлично подойдут. Изображая смиренного мученика, он вымыл свои маленькие, изящные и очень грязные ноги, а затем надел босоножки.
— О-ля-ля! — воскликнул он. — Да чтобы такое носить, нужно быть акробатом.
Ради удовольствия Терезы он прошелся взад и вперед, покачивая бедрами и делая непристойные жесты. Тереза от души веселилась, запихивая кулаки в рот, чтобы громко не расхохотаться.
— Ах, господи, — задыхаясь, повторяла она, — с ума сойти можно!