Эрмина начала убирать со стола тарелки.
Ее супруг положил ладони на пустую чашку и заявил, что прекрасно знает, как делаются дела в домах престарелых. Один из его кузенов все ему рассказал по телефону, добрый человек, и не такой уж старый. Провел в богадельне много лет, а прошлым летом умер…
Эрмина принялась убирать чашки — Жан-Батиста Симона и молодых мужчин, приходивших с ним. Но Жюст продолжал закрывать свою чашку руками, словно что-то защищая.
Кузен рассказал такие вещи, о которых не хочется и слышать, и его, Жюста, тошнит от всего этого лицемерия, плутовства, он говорит об этом открытым текстом, ему жаль, но он не может молчать, потому что это возмутительно. У него, у Жюста, не найдется доброго слова для этих заведений, и для него выбор очевиден: когда придет время, он бы предпочел принять лекарство и умереть, и никакого балагана с домами престарелых, понимаете?
— Не говори так, Жюст.
— Почему нет?
Супруги вздорили. Я почувствовала себя рядом с ними маленьким ребенком.
— Потому что такова жизнь. Не все складывается идеально.
— Я воспринимаю жизнь иначе.
— Жизнь убегает вперед — минута за минутой, и так у всех.
— У каждого свои минуты, Эрмина, мы уже говорили.
— Видите, у нас с Жюстом есть разногласия.
Эрмина взяла на себя смелость вернуть меня в разговор и заодно забрала чашку у мужа, которую он наконец отпустил.
Я посмотрела на супругов по правую и по левую руку от меня, подумала, что разговоры приятнее, когда речь идет, например, о животных.
— Так что вы будете делать с котами?
Я задала вопрос невпопад, и супруги Рива изменились в лице, вновь окунувшись в реальность, где существовала не только тревога за путешествие в Румынию, но и проблема с котами, при которых нельзя произносить слова «приют» или «отдать».
— Ваш сосед, Жан-Батист Симон, не смог бы присмотреть за ними? Они бы составили ему компанию. — Еще не закончив фразу, я знала, что мое предложение не совсем в тему.
— Жан-Батист ненавидит котов. Он их просто терпеть не может.
— Правда?
Я изо всех сил пыталась свести все разговоры к котам, и неспроста. К счастью, Эрмина мне очень помогала.
— Жан-Батист не переносит котов. Мы даже думали…
— Что вы думали?
— Ох, не знаю, стоит ли вам говорить, у нас ведь нет доказательств, понимаете?
— Боже мой! Доказательств чего?
Господа Рива выглядели такими встревоженными, что я поневоле тоже начинала волноваться.
— Ладно, я вам скажу. Мы подозреваем, что Жан-Батист установил этот отпугиватель, знаете, ультразвуковой, чтобы отгонять животных. Он их всегда ненавидел, особенно котов. А наши питомцы не стесняясь бегали к соседям, сколько мы им ни говорили — без толку. И конечно, Матильда давала им молоко, еще когда с ней все было в порядке, она очень любила кошек, но не заводила из-за супруга. А потом вдруг наши котики стали бояться ходить к соседям. Сначала Милано. Но он самый пугливый, и мы подумали: ладно, случайность. Однако двое других тоже не суются к Симонам. Останавливаются прямо у входа в сад, словно видят призрака или не знаю что… Вот мы и подумали о невидимом барьере…