Летиция встала и отряхнула лыжные палки, а я продолжала сидеть — совершенно без сил. Она мне все нервы вымотала. Хотела знать, о чем я думаю. И о чем я думала все это время. Я пообещала сказать, если она поможет мне подняться.
Она протянула мне одну из своих палок. Я за нее уцепилась.
— Итак?
— Я все думаю о том, что мы могли сами подобрать какую-то музыку для церемонии прощания с Алексисом.
— А… Ты знаешь, что ему нравилось?
— Нет. Но можно было выбрать что-нибудь, что нравится нам с тобой.
8
Те, кто живут не такой жизнью, как мы, могут многому нас научить
Я осталась в горах одна на несколько дней. Мы с Летицией выбрали очень хороший отель. Вполне себе мрачный, обставленный так, как понравилось бы тем, у кого совсем нет вкуса, населенный отчаявшимися туристами, которые путешествуют в несезонное время и упорно выставляют напоказ свой фальшивый энтузиазм, в общем, место идеального небытия для тех, кому все равно, где не быть. Я медленным шагом прогуливалась по снегу, не думая о погоде, не раздражаясь на то, что у меня за спиной кто-то выбился из сил. Я отдыхала в номере, не обращая внимания на интерьер, на освещение, не пытаясь представить себе, какой была бы моя жизнь, если бы мне суждено было провести ее в этих стенах. Кровать я воспринимала просто как постель, ванную комнату — как место, где из крана течет вода, стол и стул — никак, как место, где можно присесть на секунду, записать номер телефона. Лишь только дверь за мной захлопнется, единственное желание — выключить свет, броситься на кровать, забыв о печали, вообще обо всем, и погрузиться в глухой сон.
В тот момент только моя подруга Летиция Ланг знала, куда она направляется. Она была так уверена в своем знании, что после ночи, проведенной нами на станции, где начался поход, едва проглотив завтрак, решила немедленно двинуться в путь. Впереди ее ждали дела, среди которых новая любовь, мужчина по имени Тьерри, живущий везде понемногу. Летиция никогда не может точно сказать, где в конкретный момент находится Тьерри. Если спросить у нее, где Тьерри, например, сегодня в девять тридцать восемь утра, она не ответит. Тьерри Вагнер может оказаться в самолете между Куала-Лумпуром и Бангалором, а может быть, он в такси на улице Шанхая, вызывает машину в Бруклине, консультируется со специалистом по финансированию бизнеса в Монако, в Женеве, в Сан-Марино, пьет капучино в Роттердаме, посещает завод в китайской, вьетнамской, лаосской провинции, о которой никто и не слышал, хоть иногда в этих местах встречаются города с населением в несколько миллионов. Географическая неосведомленность доказывает, насколько мир для нас близок и далек, знаком и неведом, насколько обманчива популярная, крепко угнездившаяся в нашем сознании идея о том, что всё близко и достижимо и все мы тесно связаны. Обманчивые идеи, однако, не повод для бессонницы.