* * *
Квартира Меркальских находилась на девятом этаже, и Самсонов скрепя сердце воспользовался лифтом. Его низкое, прерываемое резкими щелчками гудение напоминало сытое урчание хищника. Даже запах наводил на мысли о логове какого-нибудь крупного кошачьего.
Нажав кнопку звонка, Самсонов услышал птичью трель, и через несколько секунд дверь приоткрылась.
– Да? – проговорила через цепочку молодая женщина с грудным ребенком на руках.
– Старший лейтенант Самсонов, – следователь показал удостоверение. – Могу я поговорить с Андреем Витальевичем?
Женщина недоуменно нахмурилась:
– С кем?
– С Меркальским. А вы кто?
– Мы с мужем снимаем эту квартиру.
– У Меркальских?
– Ну да. Только мы имеем дело с Александром, а не с… как вы сказали?
– Андреем Витальевичем. Давно снимаете?
– С декабря.
– А где Меркальские живут, не знаете?
Женщина покачала головой. Цепочку она так и не сняла, из квартиры тянуло щами. Ребенок начал скулить.
– Телефон Александра есть? – спросил полицейский.
– Да. Сейчас принесу.
Через пять минут Самсонов уже спускался по лестнице. Значит, у Меркальских была другая квартира, где никто из них прописан не был. Надо позвонить сыну психолога и договориться о встрече. Этим старший лейтенант занялся, сев в машину. Однако Александр Меркальский трубку не брал, и Самсонов решил сначала съездить к Борису Анисимову.
Бывший воспитанник детдома жил в получасе езды на северо-восток. Город все больше погружался в какое-то мрачное марево надвигающейся грозы. Дождь шел то сильнее, то слабее – но лишь затем, чтобы через полчаса припустить с новой силой. Небо теперь походило на клубящийся над крышами дым. Парило так, что казалось, воздух наполнен какой-то гарью. Смесь пыли, паров бензина и влаги сдавливала легкие. И все равно приходилось ходить в тонкой ветровке, чтобы скрыть кобуру с оружием.
Самсонову почему-то пришла на память история пророка Ионы, который был выброшен в море, где его проглотил кит. Трое суток Иона молился Господу в его чреве и затем был выброшен на берег. Наверное, в желудке гигантского млекопитающего было еще хуже, чем в городе сейчас, но реально представить нечто более угнетающее было трудно. Самсонову приходилось регулярно вытирать катящийся по лицу и шее пот, и ему иногда казалось, что воздух просто кончился и остался один вакуум.
Дом Анисимова – пятиэтажная хрущевка – стоял в густой тени кленов и серебристых ив. Самсонов оставил машину неподалеку и набрал на домофоне номер квартиры.
– Кто? – раздался мужской голос.
– Старший лейтенант Самсонов, полиция. Мне нужно поговорить с Борисом Борисовичем Анисимовым.