Артисты, музыканты, художники и другие представители творческих профессий постоянно окружены поклонниками – это неизбежно. Он всегда доверял Майе. И всегда думал, что, если что-то вдруг случится, он почувствует. Обязательно почувствует. Как много лет назад, перед уходом Дуни, когда все начало незримо ломаться, а он все никак не мог понять причину.
Стряхнул пепел и снова затянулся. Мысль о Дуне была неожиданной. И неприятной. Он о ней не вспоминал много лет. Но тогда, тогда он почувствовал, а с Майей, если честно, никогда всерьез и не рассматривал подобную возможность. За прошедшие годы в театре Илью знали все. Все привыкли к его визитам за кулисы, к тому, что он на каждой премьере, часто подвозит жену до театра и забирает вечерами. Все знали, что это «его территория», и глупо было рассчитывать, что он ее кому-либо уступит. Правда, за последние полтора месяца в Большом Илья не появлялся: сначала одна командировка, потом вторая, потом череда вечерних деловых встреч.
Всего полтора месяца и такие перемены? Глупость.
Верить словам Влада основания не было. В недобрых намерениях позвонившего он не сомневался. И все же следовало прояснить ситуацию. Затушив в пепельнице сигарету, Илья взял телефон.
– Здравствуйте, Илья Юльевич.
– Добрый день, Тамара Семеновна, – поздоровался он с буфетчицей, сына которой несколько лет назад помог устроить на работу, Майя просила.
– Скажите, – он тщательно подбирал слова, – за последние месяца полтора в театре не произошло ничего… необычного?
– Рассказали уже, вот что за люди! – в голосе буфетчицы слышалось одновременно и осуждение, и сожаление, и удовлетворение. – Нарисовался тут один… хлыщ. По-другому и не скажешь. Проходу Майе Михайловне не дает. Она уж ему и так и эдак, и, мол, замужем, и делает вид, что не замечает, а ему хоть бы хны. Цветы прямо в яму оркестровую посылает, после спектаклей за кулисы попадает. Весь театр этим цирком любуется. Я уж ей намекала: поговори с мужем, а она – «я сама». А у самой не очень-то получается. Вы уж разберитесь, Илья Юльевич.
– Разберусь.
Вот, значит, как.
Он вызвал к себе начальника службы безопасности и зажег вторую сигарету.
– Высогорский Георгий Олегович, я хочу знать о нем все.
9
«Абонент недоступен» за сегодняшний день уже десять раз. Потребовалось время, чтобы понять: его просто заблокировали. Георгий (он терпеть не мог, когда его кто-то из прошлой жизни называл по-простому – Егором) с некоторым удивлением смотрел на телефон. Неужели решилась? Вот так просто? Заблокировать? А ведь при знакомстве он протянул визитку, где значилось весьма высокое положение. «Такими, как я, не разбрасываются», – говорил Георгий тогда всем своим видом.