– В чем причина столь гневной тирады? – поинтересовалась она, скидывая с себя толстый махровый халат.
Илья не ответил. Он смотрел, как Май, повернувшись к нему спиной, надевает чулки, поставив на край кровати сначала одну ногу, а затем вторую. Он смотрел на ее стройную спину с выступающими позвонками, на собранные в небрежный узел волосы и думал о том, что эта женщина – его жена. Кажется, давно уже должен был привыкнуть. И привык. Но в некоторые моменты, наблюдая за Май словно со стороны, любуясь ею, ее почти уже зрелой красотой, Илья открывал для себя жену заново.
А Майя, будто не чувствуя пристального взгляда, потянулась за платьем и, надев его, подошла вплотную:
– Застегни, пожалуйста. И ты мне так и не сказал, из-за чего ругался.
После этого развернулась, демонстрируя обнаженные лопатки. Закрепленные на затылке волосы открывали красивую шею, от чистой кожи пахло… Май, и Илья, прежде чем взяться за язычок молнии, наклонил голову – прикоснулся губами к чувствительному месту чуть ниже уха, и потом, не отнимая губ, тихо проговорил:
– Я потерял линзы.
Ее кожа покрылась мурашками. Он поднял голову, любуясь произведенным эффектом.
– К черту линзы, бери очки и пойдем. А то опоздаем, – решительности слов Май противоречил голос, в котором недоставало уверенности.
Илья улыбнулся.
– Боишься опоздать? – спросил, повернув ее лицом к себе.
Мурашки не исчезли. Он чувствовал их под своими пальцами, трогая плечи. И целовал губы. Неторопливо. Обстоятельно.
Словно никто никуда не спешил.
Все закончилось тем, что Майя, забыв о платье, прижалась к Илье всем телом.
– С тобой я ничего не боюсь.
Большие и важные планы оказались под угрозой, потому что обоим захотелось вдруг остаться и провести этот вечер в номере, очень захотелось, но… он легко коснулся кончика носа Май и прошептал:
– Нам пора.
А после все же застегнул молнию на платье.
Пока Илья доставал из портфеля очки – линза была потеряна навсегда, Майя распустила волосы, чтобы собрать их вновь. На этот раз в аккуратную ракушку. Потом она красила губы и наносила духи на запястья и шею.
Илья проверил билеты, деньги, банковскую карту, положил телефон во внутренний карман пиджака.
Из гостиницы они вышли вовремя. До театра было всего несколько минут пешком.
Несколько минут, чтобы пройтись, взявшись за руки, переплетя пальцы в замочек.
Уже четыре года как…
* * *
По улице шли двое. Элегантно одетая молодая женщина и мужчина в превосходно сидящем костюме. Склонив голову, он слушал рассказ о коварном соблазнителе герцоге Мантуанском[7]. Слушал внимательно и невозмутимо. И весь был тоже такой спокойный и невозмутимый.