Богдан снова окинул взглядом помещение:
– Думал, таких общежитий уже нет в природе. Настоящий каменный век.
– Богдан, это не общежитие, это коммунальная квартира, – поправил я друга.
– Все едино. Печально и уныло. Кафель древний, мебель страшная. Видно, что ремонт пытались делать, но уж очень убого получилось. Как у Достоевского в его тоскливых романах. Только Раскольникова с топором не хватает. Как тут жить вообще можно?
Я конечно, не Раскольников с топором, а голый Радзивилов, но аналогия возникал сразу. Два маньяка. Один хочет денег, другой секса. Хорошо, что Богдан эту тему не стал развивать, и на том спасибо.
Аня посмотрела на Богдана с удивлением. Видимо, не понимала, что ему на кухне не понравилось.
– Чисто, убрано. Потолок беленый, светлый. А глобальный ремонт зачем делать, если квартиру все равно расселяют?
– Кстати, этот зануда – мой одноклассник, Богдан, – представил я его Ане. – А это – подающая надежды художница Анна.
– Очень приятно, – расплылся в улыбке друг.
– Мне тоже, – Аня протянула ему руку, и Богдан галантно поцеловал ее, одарив девушку демоническим взглядом исподлобья.
Она смутилась и отняла руку. Богдан удовлетворенно усмехнулся. Смущение девушки ему явно польстило и позабавило.
– Иди, переоденься, чего ждешь? – поторопил меня Богдан.
Взгляд Ани дольше положенного задержался на красавце Богдане. Он чуть ниже меня ростом, но тоже накачан и подтянут, как фотомодель. Светло-русые с легкой рыжинкой волосы и темные карие глаза – редкое сочетание. Небольшая модная бородка настоящего породистого мажора. Одет дорого, с иголочки.
Да, от такого роскошного мужчины девушки сразу начинают сходить с ума. Аня перехватила изучающий взгляд Богдана и уставилась в пол. Даже покраснела. Ах, какая скромница!
Я пошел искать комнату, от которой мне дал ключи отец. Богдан из любопытства последовал за мной. Для него коммуналка тоже экзотика. Почти квест.
Комнату нашли не сразу, так как добрый папа просто швырнул мне ключи, ничего не уточняя. Высокая двустворчатая дверь, крашенная противной голубой краской, подалась с трудом.
Применил усилие, и она со скрипом распахнулась, впуская нас в пустое и пыльное помещение с узким окном во двор. Давно немытые стекла затянула плотная паутина. Пол скрипел при каждом шаге. Правда, под потолком сохранились гирлянды из лепных цветов. Уверен, папа их восстановит в первоначальном виде.
– А девочка нечего, симпатичная. Только шуганная слегка, – заметил Богдан, брезглив потрогав пальцем пыльный мраморный подоконник.
– Она не шуганная. Это я ее напугал. Случайно.