– Доктор сказал, ничего серьезного, – успокоил я Аню. – Только уколы надо делать…
– Внутримышечные? – поинтересовалась она.
– Да. Придется в поликлинику ходить. Там очередь. Ну, похожу, не развалюсь.
И правда, чем я хуже других? Тем более что жить буду по любому. Посмотрю, как лечатся простые обыватели. Даже интересно.
– Не надо никуда ходить. Тем более с температурой. Я могу тебе уколы делать. Я умею. Многим знакомым колола. Даже себе. Так что никаких проблем.
От такого предложения я напрягся. Она что, сможет меня легко колоть, и даже не будет стесняться? Ради этого стоит попробовать. Сразу возник образ эротичной медсестры и пациента. Пошляк! Но это меня завело с пол-оборота.
– Буду тебе очень благодарен, – я теперь смотрел на девушку совсем под другим углом.
Лишь бы она не заметила. Я уставился в пол, чтобы не напугать ее. Представляю, какой у меня сейчас взгляд.
Я уже представил себе Аню со шприцем в руке. Белый коротенький халатик с расстегнутыми верхними пуговицами. На шее блестящий стетоскоп. Чулки в сетку. На поясе с кружевом. Белые. А я лежу перед ней такой больной, несчастный.
Аня приказывает мне лечь на живот. Она медленно стягивает с меня трусы. Очень медленно… Садится на меня верхом. Аня?! Верхом на мне?! Зачем? Так ей удобнее делать укол. И тут она всаживает мне иглу…
– Макс, где рецепт?
Нет, сначала она протирает спиртом место укола. Ее рука ласково гладит мою ягодицу. Нежная, мягкая ладонь. Спирт приятно холодит кожу. И тут она резко…
– Рецепт где?!
– Что? – очнулся я.
– Ты оглох? Давай рецепт и деньги, говорю. В аптеку схожу.
Я порылся в тумбочке, выдал ей деньги и вручил рецепт. Аня ушла. Итак, на чем я остановился? Она всаживает мне в задницу укол. И я от этого балдею… Я что, стал мазохистом? Очевидно…
Когда болел отчим, все ходили на цыпочках и дом погружался в мрачную тишину. Евгений лежал в полутемной комнате, раздраженный и обиженный на весь белый свет. Мама готовила ему супчик с разварочки, паровые котлетки, морс из клюквы.
Она суетилась и сломя голову мчалась выполнять любое желание или каприз молодого мужа. Мама сердито шикала на меня, и я старалась лишний раз не попадаться ей на глаза. Даже Платоша вел себя тихо и не доставал меня дурацкими приколами и шуточками. И это очень радовало.
Платоше всегда позволяли все. А я была букой, которая не любит своего младшего братика и его невинные и милые проказы. Это была неправда. Когда Платон родился, я была счастлива. Как здорово, у меня появился младший брат!
Но скоро поняла, что теперь неинтересна даже своей маме, у нее отныне есть настоящий сын. А я – досадная ошибка ее молодости. Евгений постоянно тыкал меня тем, что я бесчувственная и черствая. Люблю только себя. Вполне естественно, что после этого самочувствие отчима особо меня не волновало.