– Это мое фирменное блюдо, – не без гордости заявила Валя, скрестив руки на груди и прислонившись к стене. – Олежке очень нравится. И Саше тоже.
В комнату зашел дядя Саша и поставил на тумбочку у кровати тарелку с ветчиной и сыром:
– Подкрепись, болящий! Сейчас чайник вскипит. Будет тебе чай с медом и лимоном. При простуде первое средство.
– Вы меня закормите, – смутился Макс. – С меня причитается. Оклемаюсь – накрою поляну.
– Да перестань! – замахала руками Валя.
– Даже не придумывай! – возмутился дядя Саша и заговорщицки подмигнул Максу. – Мы же просто по-соседски. По дружбе.
Макс поел, проглотил таблетки и вальяжно растянулся на кровати. Я вымыла руки и вернулась.
– Сейчас сделаем тебе укол. И еще один попозже.
– Сейчас? – неуверенно покосился на меня Макс.
– А чего тянуть? Ложись на живот и расслабься.
Я протерла руки спиртовой салфеткой, набрала лекарство в шприц. В воздухе резко запахло медикаментами. Как всегда, долго гоняла пузырек воздуха в шприце. Ну, не настоящая я медсестра, что тут поделать?
Макс продолжал сидеть и молча наблюдал за моими манипуляциями. Что-то странное было в его глазах. Мы встретились взглядами, и он отвернулся. Как мне показалось, смущенно.
– Чего сидишь? Ложись, – велела я.
Макс долго укладывался на кровати, наконец, устроился удобно. Оттянул спортивные штаны.
– Ниже, – скомандовала я. – Не стесняйся. Я же почти как врач. И задницу твою голую уже видела.
– Аня, лучше замолчи, – хрипло попросил Макс. – Коли давай быстрее. Не тяни.
Я спустила его штаны до нужного уровня. Мышцы у Макса как каменные. Потыкала пальцем. И как такое колоть?
– Расслабься, а то иглу сломаю, – легонько шлепнула его ладонью.
– Ты издеваешься? – прорычал Макс. – Коли говорю, как есть!
– Ладно, сам напросился, – протерла спиртом предполагаемое место укола и всадила иглу.
Макс вздрогнул и громко выдохнул.
– Ну, вот и все, а ты боялся, – я прилепила к месту укола проспиртованную ватку. – Прижми и подержи немного.
Он перехватил вату и другой рукой натянул штаны повыше. Неужто и правда конфузится? Да не может быть! Я накрыла его одеялом.
– Уйди, несчастная! – простонал он.
– Что, так больно? – удивилась я.
– Нет, приятно! – в его словах сквозил нескрываемый сарказм.
Ох, какие мы нежные. Уселась на край кровати. Взъерошила ему волосы. Он сердито махнул головой. Ладно, все понятно. Больной страдает и хочет побыть один.
– Будет болеть, приложишь грелку.
– Спасибо, Аня, – он посмотрел на меня исподлобья и улыбнулся. – Ты необыкновенная. И очень наивная. Спасибо…
И вот к чему он это сказал? Наивная – дура, что ли? Уточнять не стала. Спрошу как-нибудь потом.