— Кто у нас самая сладкая девочка?
Как же голова болит, сейчас утро? Мне в университет… Впервые в жизни раскрываю глаза через силу: веки будто склеены, а сами глаза будто засыпаны песком.
— Ну Тилль, ты меня смущаешь!
Руки тянутся протереть глаза, но тут же отпружинивают обратно. Что-то не позволяет мне пробудиться…
— Не смущайся, красавица, с таким телом грех смущаться.
Наконец, отвлекаюсь от песка в глазах и концентрируюсь на потоке слов, обращённом к моему слуху.
— Ну перестань!
Анькин голос — я узнаю его где угодно. Всё ясно: сонный паралич. Нужно просто переждать: очень скоро разум возьмёт верх над бредовыми порождениями спящего бессознательного, и я смогу спокойно встать, умыться и отправиться на пары.
— Какая ты скромная, а со своим бывшим ты такая же была?
— Перестань, ты же знаешь, что это было несерьёзно. Ошибка! Тилль, не напоминай больше о нём!
— Как скажешь, Аннушка. Моя сладкая — ам, я тебя съем!
— Тииилль!
Да что же это за кошмар такой! Пытаюсь повращать зрачками — говорят, это помогает при сонном параличе. Как ни странно, зрачки поворачиваются с лёгкостью: переведя взгляд из молочной пустоты вправо, утыкаюсь им в экран лэптопа, установленного на тумбочке рядом с кроватью, прямо у изголовья. Стоп. Это не моя кровать, не моя тумбочка и не моя комната. Глаза саднит сухостью, яркий электрический свет раздражает ещё больше. Я слышала, что для того, чтобы выйти из кошмара, нужно обрести контроль над своими руками. Во сне. Так, руки, где мои руки? Резко дёргаю обеими, дабы поднести ладони к лицу, дабы увидеть их и сконцентрироваться, дабы покинуть кошмар. Рывок безуспешен: он отдаётся болью в плечевых суставах, и я всё ещё не могу видеть своих ладоней.
— Хорошо?
— Ммм, да!
— А может, хочешь погрубее? Скажи, не стесняйся!
— Ммм, да!
Пытаюсь пошевелить ногами — успешно. Ноги мои свободны — при незначительных усилиях они воспаряют в воздух, разводятся в стороны, сгибаются в коленях… Но при сонном параличе такое невозможно!
— Тилль, ты просто… Аааа…
— Говори, милая…
— Ты лучший…
На несколько секунд слух мой пронзается тишиной. Никаких тебе охов-вздохов, ни стонов, ни пошлых слов… Пользуюсь случаем — быть может, сон закончился? В очередной раз предпринимаю попытку поднести руки к лицу — и вновь безрезультатно. Выворачиваю голову ещё глубже вправо, оставляя экран с динамичной, но немой сценой кошмарной порнохроники за пределами видимости, и вижу свою правую руку. Она надёжно захвачена петлёй: крепкая на вид верёвка ведёт назад — туда, куда я уже не могу дотянуться взглядом. Выворачиваюсь всем туловищем, упираясь пятками в матрац — как уход от болевого на татами — с левой стороны такая же картина: рука, петля, верёвка. Превозмогая головную боль, опираюсь на макушку — не зря же мы годами качали мышцы шеи в положении мостик с упором на голову — верёвка едина. Она намертво закреплена морским узлом за решёткой кровати, захватив мои запястья двумя искусными петлями.