Татьяна Архиповна встала, ушла в комнату, и вернулась через пару минут, держа в руках объемную папку бумаги для акварели. Раскрыла ее.
– Вот.
Один за другим на стол легли несколько рисунков. Тот же ракурс, те же пропорции, то же мгновение, которое пытался изобразить архитектор. Желание прорисовать детали, но портрет, найденный на чердаке, был, безусловно выполнен наспех, на эмоциях, оттого выглядел живым, отличался воздушностью черт и легкостью линий.
Аделия поняла – учитывая, что художник много раз рисовал один и тот ж портрет, то, получается, что девочку-призрака он видел единожды. Он знал, что она жила раньше, поэтому хотел найти прежнюю хозяйку.
«Знал или предполагал?» – в голове все смешалось. Девушка терялась в догадках.
Макс придвинул к себе наброски как раз в тот момент, когда в дверь позвонили. Хозяйка заторопилась открывать. Макс и Аделия тоже поднялись, подхватили альбом.
– Скажите, Татьяна Архиповна. Мы бы хотели выполнить просьбу вашего отца и найти девочку, ее могилу. Можем мы пока оставить у себя эти рисунки? – девушка кивнула на портрет из альбома и еще несколько рисунков, выполненных акварелью.
Татьяна Архиповна направилась к двери, молодые люди следовали за ней.
– Да, конечно. Но я вас прошу – когда вы завершите свои поиски, верните мне альбом папы. – Она достала из сумочки визитницу, протянула желтоватый картон с мелко набранными буквами. – Свяжитесь со мной.
Макс кивнул, подхватил Аделию под руку.
Татьяна Архиповна распахнула дверь, выпуская гостей в коридор. Махнула на прощание, принимая на руки уснувшего во время прогулки внука.
⁂
Макс и Аделия выскочили во двор.
– Что ты об этом думаешь? – Макс достал из кармана сигареты, затянулся.
Аделия убрала альбом в сумку.
– Все упирается в старый дом, который был на месте нового. Значит, девочка связана с ним. – Рассуждала гадалка. – Раз она появилась сейчас, когда Светлана и Дмитрий что-то делали на участке, показывалась архитектору в конце 50-х вол время ремонта погреба, значит, ее потревожили строительством.
– Хочешь сказать, она похоронена где-то на участке? – Макс нахмурился.
– Или она умерла в старом доме, и не успокоится, пока не получит то, зачем пришла.
Макс помолчал, сделала несколько затяжек:
– А что это может быть?
С момента первой встречи с призраком Аделия сама об этом думала постоянно.
– Она ничего не просит. – девушка задумчиво брела к машине, прислушивалась к хрусту снега под ногами – такой белый, в Москве такого почти никогда не бывает. Ну, может, только рано утром, если мело́ всю ночь. – Она не заговаривает. Ни со мной, ни с архитектором, как я поняла из разговора с его дочерью. Витраж – незабудка, букетик в альбоме архитектора. – Девушка решительно обернулась к Максу: – Ты знаешь, я думаю, суть в этом букетике, в незабудках – forget-me-not. Понимаешь?