– Медицина вообще сейчас ни в какие ворота, – ворчала Александра. – Вот раньше бы пациентов до такого истощения никто бы не довел…
– Да нормально там кормили. Утром каша или запеканка, в обед суп, плов какой-нибудь, булочка и компот, полдник, на ужин каша с гарниром, все сносно. – Не выдержала Карина. – Я просто сама не очень хотела…
Но ее кажется никто не слышал:
– Так, конечно, ворьё одно кругом, – подхватила родственниц Римма.
Аделия закатила глаза, но промолчала, ломтики огурцов летели в салатницу, как стрелянные гильзы.
– Выкидыши ЕГЭ, – вставила свои пять копеек Александра.
Карина неаккуратно, дрожащими руками резала помидор. Красные дольки падали в салатницу, истекали соком и источали по кухне тонкий аромат лета, который, конечно, не мог перебить аромат тушеного с чесноком мяса.
– А вы давно в этом доме живете? – Аделия вопросом оборвала поток злословия, перевела разговор в интересующее ее русло – не зря же она осталась на кухне.
Минутное молчание, настороженные переглядывания старших женщин.
– Лет семь, да, мам? – вместо них отозвалась Карина. – Он нам еще недостроенный достался, второй этаж полностью не отделан был.
Аделия подкупающе улыбнулась, кивнула:
– Красивый дом. Уютный, вы сами здесь все обустраивали?
Светлана заметно подобрела. Заулыбалась. Стала поглядывать с интересом, при этом— не враждебно и без подозрения. Ада поняла – лесть попала точно в цель. Плюс еще одна сообщница.
– Да почти все сама. Мы его купили почти черновым, даже полы были положены только здесь, на кухне, и в части комнат. А коридоре, детских комнатах – только черновые полы были. Так, по мелочи только сделано. Он же раньше принадлежал местному архитектору, но у того в семье нелады пошли, развелся с женой, а молодой жене дом загородом оказался не по вкусу, – Светлана рассказывала охотно, взахлеб. Аделия обратилась в слух. – Вроде как неуютно ей в деревне.
Гадалка насторожилась.
– Да просто на все готовенькое хотела, а тут еще пахать и пахать надо было, – в привычной ворчливой манере добавила Александра.
Светлана кивнула.
– Может, и так. Только не жили они в этом доме. Стоял несколько лет пустым. Архитектор хотел от него избавиться, цену поставил небольшую. Мы с Димой и взяли, как решили городскую квартиру детям оставить. И все эти годы потихоньку, вот этими самыми руками все и ремонтировали. – он повернулась к Римме: – Тут одно ремонтируешь, второе сыпется: пока делали ремонт в доме, начал заваливаться угол веранды. Хорошо, еще старые постройки здесь были крепкие. Дима разобрал, да укрепил, как смог. Из оставшегося заменил плахи здесь, на входе, да на втором этаже доделал… Вот же раньше строили! Вроде и старье такое, что при царе Горохе, наверно, закладывалось, а дерево крепкое, ни червоточинки… А сейчас… – она разочарованно махнула рукой.