— Значит, вы зарабатываете на жизнь, нанимаясь нянькой в благородные семьи и рассказывая им истории о плащеносцах?
— Лучше так, чем скитаться под проливным дождем в поисках объедков.
Алина вдруг порывисто прижалась к животу Швеи и зарыдала.
Старуха крепко обняла девочку.
— О милая моя, — сказала она. — Сладкая моя девочка. Мне так жаль, что я причинила тебе боль своей ложью. Можешь продолжать звать меня Маттеей, если хочешь. Клянусь, что солгала тебе лишь еще девятьсот девяносто девять раз, но никогда — никогда я не думала, что моя глупость навлечет на тебя такие несчастья. Никогда — никогда.
— Не твоя вина, — проговорила Алина, задыхаясь от рыданий. Швея вздохнула.
— Да, дорогая, наверное, ты права. Не моя вина — но моя ответственность. Теперь я несу за это ответственность. — Напоследок она еще раз крепко прижала девочку к себе, а потом нежно освободилась от объятий. — Вам нужно идти, — вставая, сказала она. — Раджер и Лета не солгали: почти весь город ищет вас, надеясь получить награду.
Она взяла амулет со стола и надела его Алине на шею.
— Грязная магия, — сказала она. — Но качество никудышное — хвала человеческой лени. Мастеру несложно сделать целую кучу таких, только вместе они не работают. Храни один при себе, тогда другие станут бесполезными — по крайней мере до тех пор, пока они не придумают что-нибудь еще.
Она повернулась ко мне.
— Лети быстрее ветра, Фалькио валь Монд, великий чертов болван. Ну и натворил же ты дел!
— И в чем я на этот раз виноват? — спросил я, думая, что она ругает меня.
— Сейчас в Рижу идет Кровавая неделя. И кому, по-твоему, можно здесь доверять на сотню миль в округе? — спросила она.
— Никому. Ни единой душе.
Она ухмыльнулась.
— Душе? Должно быть, какой-то бог — подхалим сделал тебя оптимистом, сынок.
Швея поцеловала Алину в лоб в последний раз.
— А теперь убирайтесь отсюда. Найдите место, чтобы спрятаться до конца Кровавой недели. — Она повернулась ко мне, и весь огонь преисподней сиял в ее взоре. — Теперь все зависит от тебя, Фалькио. Приведи ее на Тейяр Рижу и сделай так, чтобы ее имя назвали. Ты у него в долгу.
Я так и не понял, почему это я в долгу перед лордом Тиарреном, учитывая, что уже сделал для его дочери, но спорить со Швеей не собирался.
— А как же они? — спросил я, кивнув на Раджера и Лету, сидящих в углу.
— Они? Можешь о них не беспокоиться.
— А как же… слуги герцога? — спросила Лета; слезы текли у нее по щекам.
— Ах, малышка Лета, ты можешь не беспокоиться об этих противных мужланах. Ни капельки. — Она взяла у Алины нож и взвесила его на ладони. — Хороший ножичек. Оставлю-ка я его себе, если вы не возражаете.