— А, королевские законы! Такие справедливые, такие благие: овладеть ими — все равно что овладеть силой сияния солнца и луны. А когда их распевают вслух, то они пробуждают душу крестьян и освобождают земли от гнета деспотичной знати!
— Вроде того.
— Интересно, отчего это Пэлис не спас самого себя? Если бы он преподал свои прекрасные законы герцогам, то, может, и нас бы освободил от гнета невежества.
Я улыбнулся.
— Именно по той же причине, почему мы не учим кошек счету. Они либо тупы как пробки, либо им нет дела.
Уф поднял меня с пола и вновь ударил.
Рот наполнился кровью, я закашлялся.
— Ты прав, Уф. Пора заняться делом… Нам нужно многое обсудить. Чем еще… могу вам служить, ваша светлость?
Патриана наклонилась ко мне, изучая лицо с ленивым безразличием лекаря, который осматривает нищего пациента.
— Некоторые из них работают теперь на меня, ты же понимаешь? — тихо сказала она.
— Кто именно, ваша светлость?
— Шкурники. Твои друзья плащеносцы — половина из них работает на меня. Вторая половина подалась в разбойники.
Я фыркнул. От боли.
— Смейся, если хочешь, первый кантор, но это факт. Твои благородные плащеносцы зарабатывают на жизнь, опустошая селения. Они грабят, Фалькио, и убивают. И насилуют. И всё это совершают твои люди.
— Лгунья! — крикнул я, хоть намеревался молчать.
Она покачала головой.
— Невинность и добродетель я еще понимаю, Фалькио. Но добровольное невежество — нет! Прошло пять лет с тех пор, как вас распустили. Неужели ты думал, что все они останутся верны мертвому королю?
— Миледи, среди плащеносцев нет предателей. Ни одного. — Ложь сорвалась с моих губ вместе с каплями крови.
Патриана засмеялась.
— Предетелей? Бедный, заблудший глупец. Плащеносцы служат государству! Король уже пять лет как мертв, и страной по закону правят герцоги. И те, кто нам служит, не изменники, Фалькио. Это ты предатель.
Когда вас пытают, важнее всего не слушать того, что вам говорят. Боль ужасна, но ломают слова. Поэтому надо смиряться с болью, но пренебрегать словами.
— Что ж, ваша светлость, похоже, вы получили все, что хотели. Если не возражаете, я вас покину. — Я закрыл глаза и свесил голову.
Уф ударил меня по лицу.
Расправив платье, герцогиня уселась на деревянный табурет и скрестила ноги.
— Есть ли другие? — спросила она.
— А! Уф меня долго об этом расспрашивал.
— Очевидно, ты так и не ответил. Поэтому позволь спросить еще раз: есть ли другие? Сбежать из города тебе не удалось, зачем же продлевать агонию? Ответь на мой вопрос. Где остальные? Кто еще жив?
Честно говоря, ответа я не знал. Несколько лет я не встречался с другими плащеносцами, кроме Кеста и Брасти. Пытался убедить себя в том, что Пэррик, Найлс, Дара и остальные выжили, что когда-нибудь мы еще увидимся, но истина заключалась в том, что если нам и предстоит встретиться в какой-то стране, то, скорее всего, в стране мертвых.