— Арбалетчики прекратили стрелять, — сказал он, выходя из-под навеса.
— Значит, бегут сюда. Пора уходить.
— Фалькио, отличная была мысль прикрыть Брасти, чтобы он смог достать свой лук. Я об этом даже не подумал.
Я оперся рукой о его плечо, пытаясь как можно меньше ступать на раненую ногу.
— Кест, ты действительно считаешь, что самый лучший исход боя — это когда все, кроме тебя, погибают? В следующий раз, пожалуйста, постарайся придумать что-нибудь получше.
Мы встретились с Брасти в конце двора, и я возблагодарил святого Шьюлла, Купающегося со зверями, за то, что наших лошадей не задели во время боя. Пока Брасти собирал стрелы, я размышлял над тем, кто нас подставил.
— Боги, Кест, с каких это пор нас стало так легко подозревать в самом худшем?
— Времена изменились, Фалькио, — ответил он и показал на что-то за моей спиной.
Я оглянулся и увидел Брасти, держащего стрелы одной рукой и обыскивающего тела павших другой.
— Брасти, прекрати грабить констеблей! — крикнул я.
Он взглянул угрюмо, но тут же прекратил свое занятие и подбежал к лошади.
— Да я и не собирался ничего брать у этих милых людей, которые просто добросовестно выполняли свою работу и собирались убить нас, — проворчал он, вскакивая на свою гнедую кобылу. — Потому что это было бы не просто бесчестно, это было бы, о боги и святые, невежливо!
— Интересно, — сказал Кест, взяв повод и пытаясь развернуть лошадь.
— Что? — спросил Брасти.
Кест кивнул в мою сторону.
— Я только что заметил, что он слишком много говорит перед дракой, а ты — после. Интересно почему?
Он дал лошади шенкелей и припустил вниз по улице, Брасти последовал за ним. Я оглянулся на лежащих на земле и подумал, сколько еще продержатся плащеносцы, пока окончательно не превратятся в тех, кем люди нас давным-давно считают, — в шкурников.
* * *
В мире есть два самых отвратительных ощущения. Второе — это когда вдруг понимаешь, что сейчас придется драться за свою жизнь. Мыщцы сразу же деревенеют, начинаешь потеть и дурно пахнуть (к счастью, в такой момент этого никто не замечает), а желудок скручивается узлом и падает куда-то вниз.
А первое из самых отвратительных ощущений — это то, когда ты осознаёшь, что драка уже закончилась. Мыщцы расслабляются, голова раскалывается, ты продолжаешь потеть, ну и дурно пахнуть, куда ж без этого. А напоследок ты вдруг замечаешь, что из бедра у тебя торчит арбалетный болт. Именно из-за него нам пришлось остановиться.
— Нужно его вытащить, — глубокомысленно сказал Брасти, глядя сверху вниз с крыши, где он отслеживал, не идут ли за нами констебли.