Ему отчего-то было гораздо интереснее смотреть на мир веток и сучьев, чем на серую тропинку, по которой им приходилось идти в неизвестность.
После продолжительного наблюдения за опадающей листвой, Эд спокойно и сухо произнес:
— Осень. Скоро уже осень…
— И что?
— Ничего. Просто листья растут и живут. У них все нормально. И они даже не думают, что будет осень. Что их сорвут и выкинут в помойку. А когда это случается, то они, наверное, просто в шоке от всего происходящего. И им кажется, что это происходит не с ними. Им кажется, что кто-то в этом виновен. А никто не виновен. Так просто положено сверху. Вот также и мы. Как эти листья… Я только сейчас заметил.
— Ну да, ну да… — Отозвался Леха. Он прекрасно понимал, о чем говорит Эдуард. Только сейчас было не до этого.
Его терзали воспоминания и переживания, которые не давали произнести ничего лишнего.
И почему он только не говорил своей Гале этих заветных слов. Почему он в свой прошлый или позапрошлый визит не сказал ей: «Давай поженимся», «Выходи за меня» или просто «Поехали со мной в Москву. Будем жить вместе».
Нет. Он делал вид, что все хорошо. Что ничего не происходит. И она делала точно такой же вид. И всех все устраивало. Хотя где-то внутри всегда были недомолвки и раны.
Только вот теперь эти раны вылезли наружу. Лишь только когда он, образованный человек, научный сотрудник и преподаватель оказался, как глупая кошка запертым внутри кладбища.
Согласитесь, до боли комичная и одновременно ужасная ситуация. Ситуация, которая заставила понять многое. Правда, уже слишком поздно…
Но лучше поздно, чем никогда, как диктует нам старая поговорка. Именно поэтому парни сделали то, что не могли сделать на протяжении многих лет.
Они остались наедине со своими настоящими мыслями и переживаниями. Кладбище создало для них самые благоприятные условия. Оно стало своего рода кабинетом психолога, в котором чувства людей выходят наружу.
Несмотря на свою протяженность, у старого погоста все-таки был конец. И двое молодых мужчин постепенно к нему подходили.
Казалось, что здесь должен был забрезжить свет и появиться поле. Но вместо выхода на открытое пространство перед ними выросла стена из различного рода зелени.
Они не стали кричать или радоваться, бросаться вперед или материться. Уставшие морально и физически, они постепенно подходили к этому тупику, не говоря ни единого слова.
И лишь когда тупик был уже совсем близко, Эд относительно спокойно заявил:
— Не похоже это на калитку с выходом…
— Да. Я заметил.
— Все равно надо проверить… Вдруг… — Эд прервался на полуслове. Он боялся самого себя сглазить. И поэтому не стал выражать оптимистических настроений.