Он знал, что так не должно быть. И что это кончится плохо. Но то, что его взбалмошный «подопечный» заведет его на станинное кладбище, да еще и начнет закатывать там истерики, о таком даже помыслить и то было трудно, пока это само не случилось. Не способен был на это его сугубо научный разум.
Эд при этом витал примерно в таких же мыслях. С каждым годом наивный ботаник бесил его все больше и больше. Конечно, он понимал, что поверить во все просто невозможно. Да он и сам бы не поверил, если бы Леха был на его месте.
Но неужели у него нет дружеского чутья, некоторого третьего глаза, который выработался за годы? Неужели он не может хотя бы немного податься вперёд, и не упираться, как тупой баран, которого гонят на луг?
А хотя, ведь он уже и так подался вперед и что? Теперь они вместе вынуждены скитаться по ужасающему месту совместно с незнакомой, и явно что-то скрывающей бабой. Понимая это, Эд испытывал чувство вины. Но такое чувство мало что меняло. Поэтому он просто молчал, пиная ногами листья и ветки, лежащие посреди тропинки.
Ему хотелось схватить Леху и силой оторвать от сумасшедшей чертовки, которая завладела его разумом. Ему хотелось сказать другу все, что он ему так и не сказал.
Но сделать это было практически нереально. Вообще, здесь и сейчас вряд ли помогут сопливые причитания. Кладбище — не самое лучше место для проявления сентиментальности.
А вот кое-что вполне может помочь. И при этом нет необходимости мучиться и переступать через себя.
Подумав в таком ключе, Эд достал из куртки многострадальную фляжку, где еще оставался горячительный напиток.
Он сделал горький глоток и поморщился. Потом ещё и еще. Таким образом, он хоть на какое-то время смог отогнать от себя то, что тревожило его разум, вызывая неподдельный страх.
Но пить больше было нечего. Пустая фляга теперь не могла стать спасением. Хотя, может это и к лучшему. Ведь невозможно вечно прятать то, что накопилось внутри и просится наружу, за тягучей завесой алкоголя.
Чувствуя существенное эмоциональное облегчение, Эд заметно ускорил шаг. Он подошел к бредущей впереди паре почти вплотную.
— А твой муж тоже изучает памятники архитектуры и надгробные плиты? — Спрашивал Леха.
— Нет. Он физик. Ему вообще кажется, что это все бессмысленно. Но мне помогает. И за то спасибо. Хоть не считает меня маразматичкой.
— Нет. Ну, какая ты маразматичка! Наука — это не только физика или химия — это и литература, и твоя археология. Здесь сложно судить, кто именно маразматик.
— Ага, ты это моему мужу с его друзьями скажи… — Девушка усмехнулась, закрывая лицо руками.