— Ты умрёшь здесь, — в подтверждение самых страшных мыслей произнес голос в телефонной трубке. Он был скрипучим, мерзким, холодным. Совсем не похожим на тот райский лепет, которым его недавно приветствовала Алла.
— Отвали от меня! Отвали, зараза! Я просто хочу вернуть чёртову карточку, будь она проклята! Я ничего не хочу плохого… Ничего… Отдайте мне мою карту, чтоб вы там сдохли!
— Твое тело вскроют живьём. Ты будешь подыхать в холодильнике морга! — Не унимался дьявольский голос. — Тебя будут резать на части. Ты захлебнешься теплой кровью.
— Заткнись! Заткнись, гребаный уродец!
— Не надо плакать, когда сдерут кожу. Кровавое мясо будут отделять медленно.
— Нет! Неееэээт! Падла!
Сергей попытался «сбросить вызов», но у него не получалось. Голос явно не принадлежащий живому существу сыпал угрозами и смеялся, как ни в чем не бывало. Максимов вытаращил глаза. На его лице выступил холодный пот. Он резко замахнулся телефоном, но в последний момент передумал его разбивать, буквально затолкав в глубокий карман.
— Мне полностью плевать, какого хрена тут происходит! Но ты отдашь мне мою конченую карту здесь и сейчас! Иначе я порву тебя голыми руками!! — Прошипел Сергей, тыкая костлявым пальцем в сторону банкомата.
У него больше не возникало сомнения в том, что эта машина была живой. Место страха постепенно занимала тягучая ярость. Ему было плевать на оставленные сбережения и потраченное время. Это уже было делом чести. Он готов был даже умереть среди грязных луж и «подстреленных», карликовых клёнов. Лишь бы отстоять свою правду любой ценой.
С остервенением атакующего солдата он бросился к «желтоглазому ящику». Первый удар пришелся именно в сам монитор.
Мужчина тут же отдёрнул руку от резкой боли. Стекло было слишком твёрдым, чтобы безнаказанно колотить его прямыми ударами.
Но парень недолго пребывал в растерянности. Что есть силы он начал барабанить по клавиатуре кулаками, сжав пальцы до хруста в суставах.
От ударов что-то периодически вспыхивало и мигало на экране. На всю округу раздавались глухие хлопки. Пара кнопок отделилась от своего основания, упав куда-то на грязный бетон.
И только миниатюрная камера наверху с недоумением глядела на все происходящее. Она фиксировала обстановку, выполняя прямые обязанности. У нее не было юридических, да и фактических полномочий вступать в эту потасовку.
— От-дай! Отдай, тварь! Мо-ю! Мою карту! Сукин сын! Я тебя разворочу на хрен, проститутка ты, конченная! — Периодически выкрикивал Сергей.
Он иногда останавливался, пытаясь оторвать ту или иную часть от банкомата. Потом снова принимался его «избивать». И так длилось до тех пор, пока Максимов не лишился большей части сил, немного придя в себя.