— Заметил. Давно заметил, — не меняя интонации, сказал Валерон.
— Я чего только не видел. И мертвецов, и призраков, и тварей всяких. Это просто капец какой-то…
— Да. Они здесь повсюду. И заставить их умолкнуть уже невозможно.
— А как думаешь, Валер? Полиция и армия с этим борются? Не может же быть так, что все просто сдались? И мы тут одни.
— Не может. Они пытаются бороться.
Сергей немного повеселел, чувствуя хоть какую-то поддержку со стороны друга.
— Значит, мы сейчас немного посидим. А потом пойдем туда. За знак. И может быть, нас там встретят! Там уже все нормально! — Воодушевленно произнес Сергей.
— Да. Мы будем идти.
Голос Валерона был спокойным, усталым, странным. Максимов сразу же почувствовал тяжкое ощущение. Грусть, ночная тоска по тому, что давно закончилось… Полное нежелание жить одолело его.
Он посмотрел в бездонное небо и сразу же опустил глаза вниз. Здесь что-то явно не то. Весельчак и придурок (в хорошем смысле слова) Валера сейчас был совершенно не таким как раньше.
Почему он не обрадовался старому товарищу? Почему он не поделился своими пусть даже самыми ужасными впечатлениями? Почему он не рассказал о себе? Хотя бы о том, как он впервые столкнулся с кошмаром? Неужели вся эта нечисть смогла высосать его душу?
Какой-нибудь человекоподобный зверь впился ему в грудь. Почему именно в грудь? Кто вообще сказал, что душа находится в этой самой груди? В голову. Нет. Там все заполнено мозгом. А душа и мозг — два явно не совместимых понятия.
Да какая теперь уже разница? Главное, что с Валероном что-то не так. Но он ещё жив. А значит, не все потеряно.
— Ты какой-то грустный, — произнес Сергей вслух.
— Веселья давно нет. Оно закончилось на полках.
— Да. Я тебя понимаю. У самого такая же фигня.
Сергей снова замолк. Слова прилипали к нёбу и не желали добровольно сваливаться с языка. Тут Максимов увидел грязную лужу, расположенную на пяточке асфальта перед лавкой.
Вода в ней была совершенно черная. Напоминала по цвету краску. Но самое странное, что из этой воды, предположительно проходя каким-то образом через асфальт, выбирались на простор осенней ночи живые твари небольшого размера.
Причудливые и до боли пугающие. Нечто среднее между огромными червями и ожившими человеческими кишками. Черные, скользкие, имеющие пару-тройку своеобразных отростков, служащих конечностями.
А на конце главной конечности-головы присутствовало скопление мелких зубов. Причем глаз, носа, рта в привычном нам понимании, у них явно не наблюдалось.
Эти потусторонние особи медленно вылезали из лужи и темных закоулков. Они цепляли зубами небольшие камешки, ползали и бегали в хаотичном порядке, пытались изучать обстановку. Примерно так ведут себя многие мелкие грызуны, если их выпустить в поле.