Если бы он услышал сигнал пейджера, он был бы лучше готов к тому, что случилось позже. Он был бы готов к приближающимся низким мужским голосам в коридоре, к царапанью ключа в замке. Он бы проснулся до того, как распахнулась дверь в номер.
Первой проснулась девица. Ее визг пробился к мозгу Мартинеса, и он сел на постели, дико озираясь.
В дверях его спальни стояли три дородных типа в светло-голубой униформе охранников.
«Какого хрена?» — выдавил из себя Мартинес.
«Одевайся, — сказал самый крупный. У него были вьющиеся волосы и длинные бакенбарды. Он весил фунтов триста. Ездил он, скорее всего, на грузовом пикапе. — Управляющий казино хочет поговорить с тобой внизу».
Девушка завернулась в одеяло и выпрыгнула из кровати, оставив Мартинеса на матрасе совершенно голым. Его лицо багровело, когда он тянулся за своей одеждой.
«Это смешно, черт возьми. Вы не имеете права входить сюда. Я гость этого отеля», — сказал он.
«Уже нет», — сказал охранник, похожий на гору.
Через десять минут Мартинеса везли на служебном лифте в подвальное помещение на втором уровне под казино. Комната оказалась закутком чуть больше двадцати квадратных футов со шлакобетонными стенами, низким потолком и мрачным деревянным полом. Тут было только два предмета мебели: металлический стол и такой же металлический стул, оба потемневшие от времени. Ни картин на стенах, ни цветочных горшков по углам, никаких признаков жизни. Мартинес предположил, что это место планировал не тот архитектор, который создавал роскошное казино наверху.
Три охранника ввели Мартинеса в комнату и заперли за ним дверь. Мартинес тут же подергал рукоятку — бесполезно. После моментального шока от вторжения в номер Мартинес почти восстановил присутствие духа. Его еще никогда не отводили в подсобку, но он знал процедуру. Это была игра, и пока он играет четко, с ним будет все в порядке.
Прошло двадцать минут, и дверь открылась. Вошел мужчина, которого Мартинес видел в залах казино. За ним вошел охранник с бакенбардами. Управляющему казино было лет пятьдесят пять. Седые волосы металлического оттенка и толстые водянистые губы. Глаза доброго дедушки и тяжелый подбородок — жуткое сочетание. На нем был серый костюм, сшитый на заказ. В руках он держал фотокамеру «Полароид».
Он передал «Полароид» Бакам и указал на шлакобетонную стену.
«Мистер Гомес, — сказал он, называя Мартинеса тем именем, которым он назвался данный момент. — Встаньте, пожалуйста, возле стены».
Мартинес покачал головой. «Ничего не выйдет. Я хотел бы уйти прямо сейчас», — сказал он.
Баки ткнул пальцем в его сторону: «Встань возле стены!» — настойчиво повторил он.