Мартинес, по-видимому, относился к базовой стратегии исключительно серьезно. Как только Кевин задумывался, пытаясь решить, брать ли ему следующую карту или остановиться, Мартинес тут же давал быстрый совет. Дилерше было, похоже, все равно; фактически она только сдавала внаем свой собственный опыт. Кевин, как правило, следовал советам Мартинеса, поскольку именно его деньги они ставили на кон.
Что касается Мартинеса, он играл гладко, едва глядя на свои карты, кидая фишки в игровой круг с нарочитой отрешенностью. Он почти постоянно ставил по двести долларов, но время от времени повышал сумму до пятисот, а однажды положил даже тысячу, и ему повезло с парой королей. Он не радовался, когда выигрывал, не жаловался, когда терял деньги. Складывалось впечатление, что игра его не так уж интересовала.
Его игра шла по правилам БС, за исключением нескольких явно странных действий. Однажды, при ставке на столе в двести долларов, он запросил еще карту, имея шестнадцать очков при двойке на руках у дилерши. К счастью, он вытянул двойку и при восемнадцати очках выиграл партию. Другой раз он удвоил ставку, имея на руках восьмерку, но ему удалось вытянуть туза. К концу «шу» он начал поднимать ставку, воодушевившись длинной чередой хороших карт. Кевин сам начал выигрывать, вытянув сначала три фигурные карты и закончив двадцать одним очком в один ход. Он искренне радовался своей удаче, когда появилась пластиковая карточка для тасования (ею разрезают новые колоды), что сигнализировало конец «шу». Дилерша подняла руки, объявляя время тасования.
«Все прошло хорошо», — сказал Кевин. Похоже, он и Мартинес добавили себе по несколько тысяч долларов. Большая часть возвышалась в фишках напротив его друга, но по крайней мере пятьсот долларов чистой прибыли маячили перед ним. Эта была самая большая сумма, которую он выигрывал в жизни. Он подумал, что настала пора выпить и отпраздновать. Он уже хотел найти официантку с коктейлями, но увидел, что Мартинес ловит его взгляд.
Когда дилерша уложила карты в высокий штабель, приготовив их к тасованию, Мартинес наклонился к Кевину и произнес, понизив голос: «Ты видел этот последний набор карт?»
«Нам действительно повезло. Столько фигурных карт. Короли, дамы, пара тузов. Мы оба классно сыграли…» — начал Кевин.
«Заметь, — прервал его Мартинес, — там было девятнадцать фигурных карт вперемешку с восемью обыкновенными мелкими».
Кевин уставился на него. Он не видел, что Мартинес так внимательно следит за картами; он ничего не записывал и ничего себе не нашептывал.