Это было чертовски красиво. На последнем круге «шу» Кевин выставил максимальную ставку на каждую из своих восьми «рук», выдвинув по две тысячи долларов в малиновых фишках в каждый игровой круг. Он вытянул семь двадцаток и восемнадцать против семи у дилера. Дилер снял свою последнюю карту, и открылась десятка. Кевин выиграл все свои восемь «рук». Дилер начал с ним расплачиваться, но потом понял, что у него на полке пусто. У него недоставало фишек, чтобы покрыть выигрыш Кевина.
Бедняга неуверенно пожал плечами и обратился к пит-боссу: «Тут надо добавить фишек!»
Его слова были встречены аплодисментами толпы. Пит-босс бросился искать фишки. Кевин чувствовал себя, как наркоман после принятия дозы. Он откинулся назад, опустил ноги прямо на стол — прямо на чертово сукно, и стал ждать, когда они с ним расплатятся. Он знал, что похож сейчас на самого наглого в мире урода, но ему было все равно. У него будет предостаточно времени на смиренность в Бостоне, где через несколько недель он пройдет между рядами в черной мантии, чтобы получить свой диплом.
Кевин Льюис с отличием выпускается из МТИ и собирается работать на финансово-инвестиционную компанию. Он — спокойный, тихий парень, из хорошей семьи, только что расстался со славной девушкой.
Барри Чоу сидел, забросив ноги на стол для игры в блэкджек, в Элгине, штат Иллинойс, и ждал, когда с ним рассчитаются.
Барри Чоу был королем этого чертового колесного парохода.
Бостон, июнь 1995 года
Сбор команды состоялся в два часа ночи в заднем помещении бара на Бикон-стрит, всего в нескольких кварталах от Массачусетс-авеню Бридж, откуда был хорошо виден главный кампус МТИ. Сбор объявил Фишер, но, как всегда, Микки председательствовал на собрании, которое теперь проходило за круглым деревянным столом, сгибавшимся под тяжестью кружек с «Сэмом Адамсом». Кевин сидел рядом с Мартинесом, который рассеянно перетасовывал колоду карт, наблюдая за игрой «Ред Сокс» по небольшому телевизору над входом. Фишер расположился между Кианной и Майклом; рядом с ними, в кульке из промасленной бумаги, лежала горка куриных крылышек. Брайан и остальные сидели напротив, четыре пары глаз не отрывались от грудастой официантки, которая в этот момент протирала барную стойку, занимавшую почти всю дальнюю стену.
Пока Фишер говорил, Кевин следил за выражением лица Микки. Его настроение трудно было определить, глаза были закрыты очками цвета бутылочного стекла, выпирающие зубы тоже ничего не обозначали.
«Суть в том, — начал Фишер тихим конспиративным голосом, — что мы не полностью пользуемся преимуществами нашей системы. У нас была невероятно удачная игра, но мы можем сделать ее еще лучше. Теперь, когда у нас три компетентных КИ, нам нужна гораздо более многочисленная команда».