«У некоторых есть, но они не швыряются ими в казино. Азартные игры — это страсть азиатов. И никто не позволяет своим детям сорить деньгам так, как персы и греки. Походи по казино. Люди, разбрасывающие малиновые фишки, почти все темнокожие. А карты считают, как правило, лысеющие белые мужчины в очках. Мы можем воспользоваться этими стереотипами».
Кевин знал, что Мартинес прав. Никто не играл с таким размахом, как китайские и японские туристы из Гонконга и Токио. А двадцатилетний белый игрок-миллионер будет в казино как бельмо на глазу. Араб с миллионными счетами — это сын шейха. Азиатский юноша, ставящий тысячу долларов на одной «руке», унаследует «Сони корпорэйшн». Красотка в элегантном платьице никогда не может быть карточным каунтером.
«Это верно, — добавил Микки. — Один из лучших карточных каунтеров, которых я знал, — афроамериканец. Он носит самые безвкусные сутенерские наряды, которые я когда-либо видел: ярко-голубые костюмы, рубашки с бахромой и все такое. Он играет в одиночку, меняет ставки, как безумный, — поднимает и опускает от пяти долларов до пяти тысяч, и это прямо под носом у пит-босса. И никто никогда не подозревает его ни в чем, потому что казино просто никогда не поверит, что черный может считать карты. Их собственный расизм оборачивается против них самих и кусает прямо за задницу».
«Итак, задача ясна, — произнес Фишер, вернув себе контроль над собранием. — Мы ищем нескольких новобранцев, предпочтительно самой нетипичной внешности. Они должны уметь хорошо играть в команде. И что самое важное, нам надо найти людей, которым можно доверять».
Кевин думал о том, собирались ли они так же перед тем, как взять его в команду. Фишер был прав: доверие — это важнейший вопрос. Даже сигнальщик получает пять тысяч на руки в каждый уик-энд. Он запросто может сказать, что проиграл, и положить любую сумму себе в карман. Несколько недель назад Микки провел компьютерный анализ по каждой игре, чтобы удостовериться в том, что зафиксированные в отчетах выигрыши и проигрыши совпадали с ожидаемыми отклонениями на основе идеальной базовой стратегии. Целью анализа была проверка эффективности команды, но с таким успехом можно было еще раз проверить отчеты сигнальщиков. Кевин надеялся, что до этого никогда не дойдет: они должны доверять друг другу, как в семье, даже если подчас ссорятся совсем не по-родственному.
Мартинес положил карточную колоду на стол и спросил: «У кого-то есть предложения?»
Кевин задумался. Одно имя тут же пришло ему на ум.
♠ ♥ ♦ ♣
Игра в покер была в самом разгаре, когда Кевин и Фишер спускались в подвал трехэтажного общежития. Расположенное в двух кварталах вдоль по Бикону от того бара, в котором они только что закончили собрание, здание в псевдовикторианском стиле обладало своеобразным потрепанным шармом: краска, отслаивающаяся там и сям, ванные с плохой сантехникой и треснувшей керамической плиткой, спальни с бусами вместо дверей и ковры на стенах. По этому адресу на Бэк Бэе находилось популярное среди спортсменов общежитие МТИ — пристанище большинства университетских спортивных команд. Кевин обожал это место, когда был первокурсником, но на старших курсах утратил к нему интерес. Учась на первом и втором курсах, он частенько бывал здесь на вакхических вечеринках. В МТИ не было другого такого места, где можно было встретить столько горячих молодых женщин, которые прибывали прямо к ступеням этого здания из ближайших девичьих колледжей. Автобус был любовно переименован в «трахтобус», и девушки, вероятно, приезжали сюда в поисках самых достойных представителей МТИ. Как правило, они уезжали ни с чем.