Федор исчез за дверью, а Бойкач продолжал ругаться, расхаживая по комнате. Правильно говорят: «Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет!»
— Товарищ командир, в чем дело? — спросил Данилов.
Володя не успел ответить, прибежал Толик.
— Быстрее седлай Вороного и мчись по дороге на Нивки. Виктор поехал туда на телеге, может быть, успеешь догнать. Отбери лошадь. Пускай идет пешком и, как я говорил, не заходит в деревни.
Анатолий убежал.
— У кого из ваших односельчан серый конь? — спросил у Войтика Володя.
— Серый с черным хвостом и гривой?
— Да.
— Во-он хатка,— показал старик через окно.
Бойкач не выдержал и отправился к хозяину лошади. Обычно крестьяне сами подвозят партизан от деревни к деревне, а Виктор поехал один. Неужели решил на подводе добираться до отряда? Это было для командира загадкой.
В избе он застал одну хозяйку. Та рассказала, что муж косит сено, а партизан спешил и пообещал оставить коня в Нивках, в первом же дворе при въезде в деревню. Хозяин должен вечером пойти и забрать.
Володя вернулся к Войтику, опять забрался на крышу и стал наблюдать. Было видно, как под горою около самых Нивок Анатолий остановился и повернул назад. А подвода уже исчезла из виду. «Не догнал, но почему не поехал дальше?» — задумался командир. И тут услышал, что со стороны Жлобина приближается поезд. Напротив Марковщины поезд остановился, из вагонов вышли несколько рабочих, и пригородный пошел дальше. «Наверное, завтра мы тебя отправим в последний путь»,— подумал хлопец.
Прискакал Анатолий, и командир спустился с крыши. Он сразу заметил, что у Толика бледное лицо и нервно дрожат руки.
— Виктора, наверное, убили,— Анатолий почесал затылок.— Не видел, но думаю, что так. Как только он подъехал к деревне, послышались выстрелы. Я даже слышал крики немцев и решил туда не соваться.
Володя созвал ребят в избу.
— Случай с Виктором,— сурово заговорил он,— должен стать для всех уроком. Этот урок показывает, какое бездарное решение можно принять и погубить самого себя. Захотелось подъехать... Ведь это то же самое, как если бы мы с Валей сели на лошадей и поехали в Слободу. Да немцы за три километра от деревни увидели бы нас! Жаль его мать: потерять двух сыновей за один год. Зря я его послал. Думал, будет лучше, пусть посидит в лагере. А его, оказывается, нельзя было и на шаг от себя отпускать. Иван, с донесением пойдешь ты. Знаешь, о чем доложить командованию?
— Я слышал, что вы говорили Виктору.
— Стоит ли поспешно делать такое заключение? А вдруг Виктор жив? — высказала сомнение Валя.