Несколько секунд Ранд смотрел на меня и лишь спустя время, сказал:
— Я слабее других Тысячелетних, — почему-то эти слова показались очень тяжелыми. Тем, что Ранд больше никогда не повторит. — Я уже не могу полностью исцелить сознание.
— Как? Ты же уничтожил барьер.
Вместо ответа Ранд отпустил меня и закрыл глаза. Уже в следующее мгновение черты его лица стали меняться. Буквально несколько секунд и передо мной уже был не Ранд, а Арон.
— Уничтожил и сознание воссоединилось, — сказал оборотень. Будучи Ароном он все же был немного другим. Более холодным. — Но я не смог убрать свое рассоединение на эти две сущности.
— Почему? Я думала, что стоит только убрать барьер и все станет нормально, — я была немного растеряна. И сейчас почему-то сильно волновалась. Хотела подойти к оборотню, но все же стояла на месте и внимательно слушала каждое его слово.
Он опять закрыл глаза и вновь его черты изменились. На Бранта. И в этой своей личности оборотень казался более свободным и от этого по-звериному диким.
— Без барьера я знаю, что происходит, когда я являюсь самим собой, или пребываю в облике человеческой, или звериной сущности. Я контролирую изменения в обликах и сейчас не вижу смысла в «Ароне» и «Бранте». Барьер делал эти сущности отдельными. Теперь этого нет. У меня больше нет желания появляться, как Арон или Брант. Девственница, теперь я предпочитаю быть целостным. Рандом, — Брант вплел пальцы в волосы на затылке и растрепал и без того торчащие во все стороны пряди.
Оборотень опять закрыл глаза и уже через несколько мгновений опять стал Рандом. Подхватил меня на руки и уложил на кровать. Прижал меня к себе со спины и укусил за плечо. Момент казался интимным и тело испепеляло от этой близости, но, в тот же момент, атмосфера была невыносимо тяжелой. Давящей. Горькой. И сердце почему-то ныло. От ощущения, что Рнад изувечен изнутри, хоть ранее он этого никому не показывал.
Этой ночью в тишине и полумраке, я находилась в объятиях Ранда и, затаив дыхание, слушала то, что он предпочел бы не рассказывать.
— Когда у меня начались отношения с Кристер, я считал себя одним целым, — после этих слов, я вспомнила, что Один рассказывал. Арон и Брант шесть лет жили в лесу и там, находясь наедине, эти две сущности оборотня были в гармонии. — Она тогда привлекла меня, как самка, которую жаждали другие альфы и я захотел забрать ее себе. Но именно на Кристер я понял, что, как Брант и Арон не хочу быть с одной. В этих обличиях у меня были разные характеры, взгляды и желания. И все это я ясно ощутил на Кристер. Сознание начало разрываться. Будучи с ней, я впервые стал врагом самому себе. И дальше воспринимал себя только, как два разных оборотня. Отношения с ней — мой разрыв. Больше не было Ранда. Появились полноценные Арон и Брант.