Брант подошел ко мне. Внезапно подхватил на руки и отнес к кровати. Сел на ее край и меня посадил к себе на колени. Обнял. Сильно. Жадно. Чрезмерно по-собственнически. Так, что я спиной прижалась к его торсу и между нами больше не было ни одного миллиметра расстояния.
— Ты мне веришь, что я тебе не изменяла? — спросила еле слышно.
— Верю, — Брант все так же крепко держал меня в своих руках и массивной ладонью еле ощутимо поглаживал талию, из-за чего по телу расплывалось острое тепло.
— Но все еще злишься?
— Да.
— Почему?
Брант еще крепче обнял меня. Практически болезненно и в полной тишине, прислонившись своим подбородком к моей макушке сказал:
— Ты слишком красива, Девственница. Идеальная. Если бы не истинность, могла бы найти себе нормального мужика, у которого в голове не будет твориться черт знает что.
— То есть, ты думал, что я испугаюсь барьера в твоем сознании и предпочту найти нормального парня? Например, Мерада?
— Единственное, что я думаю, так это то, что не отпущу тебя. Никогда. Хочу, чтобы ты была моей женой, Девственница.
Я поерзала у Бранта на коленях и повернулась к нему лицом, после чего в губы прошептала:
— Вот и замечательно. Потому, что я никуда от тебя уходить не собираюсь.
Я вновь заснула. Передавая свою энергетику Мераду, лишилась сил, а в руках Бранта было хорошо и спокойно. Очень тепло. На самом деле, я хотела лишь ненадолго закрыть глаза и немного отдохнуть, ведь нам с Брантом еще о многом нужно было поговорить, а впереди была целая ночь, но, в итоге, за считанные секунды провалилась в темноту. А, когда проснулась, за окном уже светало.
Первым делом, даже сквозь сон, я ощутила что массивная, грубая ладонь, держала мою хрупкую и, кажется, чей-то большой палец еле ощутимо касался моего безымянного. Поглаживал его. На том месте, где должно быть обручальное кольцо.
Будучи сонной, я завозилась и эта шершавая ладонь исчезла. Сделав несколько движений, я поняла, что была укутана в одеяло и лежала на кровати.
— Проснулась? — услышала голос Бранта.
Я частично сбросила с себя одеяло и приподнялась на локтях. Оборотень сидел на краю кровати и в этот момент наклонился ко мне. Поцеловал. Не долго, но со звериной дерзостью. Я бы даже сказала, что со своеобразной бесцеремонностью и пороком, а у меня губы тут же начали покалывать и в груди воспалено затрепетало.
— Ты так и не отдохнул? — спросила у него, потирая лицо ладонями. Делала вид, что хотела убрать сонливость, но, на самом деле, скрывала румянец полыхнувший на щеках. Да когда же я уже перестану смущаться?