Мой советник вновь ушел вызванивать своих бывших друзей-подельников. Н-да, иногда у меня появляются мысли, что Анзор держит руку на пульсе воровского мира империи, в котором он далеко не последний человек. Точно его положение в той иерархии мне так и неизвестно.
– Ваше высокопревосходительство! – обратился ко мне капитан. – Сигнальщик, – он указал за наши спины на колокольню, – сообщил о появлении мятежников в секторе обстрела!
– Капитан, командуйте! Постарайтесь нанести врагу как можно больший урон! И да поможет нам Бог! – сказал я.
Уже через пару секунд друг за другом прозвучали первые выстрелы из пушек. Следом еще и еще! Честно говоря, от грохота я чуть не оглох, а ведь прекрасно знаю, для чего пушкари открывают рот во время стрельбы. Время от времени слышу, как командует капитан:
– Первая – огонь! Вторая – огонь!
Сколько выпустили снарядов? Около полусотни, не меньше. Неожиданно пушки смолкли, расчеты засуетились у орудий, а ко мне подбежал капитан:
– Ваше высокопревосходительство! Семафорят, что колонна отошла, вне зоны поражения, разворачиваются в боевой порядок!
– Отходим! Благодарю за службу! – как можно громче рявкнул я, чтобы и солдаты у пушек услышали.
Мы успели отойти, когда там, где находились наши огневые позиции, заработали пулеметы. Следовательно, мятежники уже рядом и не испугались артобстрела. Впрочем, я не сильно-то и рассчитывал, что сможем их задержать или повергнуть в бегство. Анзор вот только куда-то запропастился, но он-то сумеет дорогу в резиденцию отыскать, я в этом абсолютно уверен.
– Иван Макарович, как успехи? – встретил меня у входа, точнее, у окна в здание Еремеев. – Кстати, как вам укрепления, которые мы сумели возвести?
За наше отсутствие территория разительно изменилась. Откуда только взялись мешки с песком, уложенные штабелями вокруг обороняемого особняка? Правда, несколько выстрелов из пушек – и от баррикад мало что останется.
– Мятежники на подходе, – мрачно ответил я Петру Евграфовичу. – Атаман Ожаровский, боюсь, опоздает. А баррикады хороши, если мятежники не применят пушки, которых у них в достатке.
– Отойдем? – кивнул Еремеев в сторону длинного коридора.
Молча последовал за своим первым учителем. Как и догадывался, тот попытался меня предупредить, что проснувшаяся императрица метала громы и молнии из-за моего поступка. Главный же вопрос, что делать и как быть, Еремеев задал последним.
– Уходить, оставлять Москву, как когда-то ее сдали Наполеону, – ответил я. – Других вариантов не вижу.
– Согласен, – неожиданно поддержал меня генерал. – Иван Макарович, на тебя одна надежда. Убеди Ольгу Николаевну, заставь, в конце концов! Что бы и каким бы тоном она ни говорила, а ты имеешь в ее глазах вес и авторитет. Большинство военных придерживается такой же точки зрения. Ларионов тоже согласен. Не можем мы долго держать оборону. Если навалятся, то от силы пару часов продержимся. Эсер Чернов имел наглость позвонить императрице и выдвинуть очередной ультиматум.