– Добрый день, Иван Макарович, – присела владелица ресторана за столик.
– Здравствуй, – ответил ей, а потом пояснил: – Прости, но день не такой и добрый, хотя погода радует.
– Что-то случилось? – ровно, без эмоций, поинтересовалась Марта.
– Не делай вид, что не в курсе событий, – поморщился я. – Скажи, из столицы с тобой не связывались?
– Звонила пара знакомых, – согласно кивнула Марта. – Там полный бедлам творится. Все спешно стараются покинуть город и кому-то это даже удалось. К сожалению, далеко не всем.
– Конкретно, – попросил я.
– Купцов и промышленников грабят, их жен и дочерей… – владелица ресторана не договорила, прикрыла лицо ладошкой.
– Погромы, грабежи, насилие, – коротко обрисовал я неприглядную картину. – Что войска?
– Пытаются отстоять часть города, обороняют резиденцию, ее не удалось взять с наскока. Много солдат примкнули к восстанию, купившись на обещания. Запрещенной литературой, революционными листовками и газетами, город чуть ли не завален. Утверждается, что все получат причитающийся им по праву рождения земельный надел в собственности, до тысячи золотом при условии победы революции и свержения бездарной императрицы. Фабрики и заводы перейдут к рабочим, земли – к крестьянам, торговля – под эгидой республики. Нонсенс, не понимаю, как такое возможно…
– Лозунги и пропаганду нет нужды перечислять, – отмахнулся я. – Там только заголовки, от которых проку мало. Нет, некоторые идеи очень даже неплохи, но как их реализовать собираются? – помолчал, а потом резко перешел к конкретике: – Что Ларионов и Еремеев?
– Понятия не имею, говорят, что связь с резиденцией утрачена, императрица рассылает вестовых, а их восставшие отлавливают и после короткого допроса расстреливают. Маша, графиня Устимская, я с ней приятельствовала, говорит, что своими глазами видела, как под окнами убивали офицеров. А потом, в меблированных комнатах, искали барышень и даже кого-то нашли, бедняжка сильно орала. Вань, что будет-то?.. – не выдержала Марта и шмыгнула носом.
– Если объявится Ларионов или хоть кто-то из официальных чинов императрицы, то передай, что им необходимо продержаться дня три-четыре, – подумал и прикинул всевозможные неурядицы, – постараюсь быстрее, однако обещать не могу, дорога неблизкая и, возможно, придется прорываться с боем. Максимум потребуется неделя. Поняла?
– Ты им поможешь? – с блестящими в глазах слезами и надеждой спросила эта всегда строгая и волевая дама.
– Эшелон с техникой и людьми, – достал часы из кармана и взглянул на них, – уже минут сорок как из Екатеринбурга отправился. У меня еще пара дел имеется, а потом к ним присоединюсь. Так что все будет хорошо, не переживай, – одобрительно улыбнулся, а у самого кошки на душе скребут.