Атаман Ожаровский и полковник Муштавели встретили нас на подходе к разбитой бронемашине. Даже отсюда хорошо видно то, что от нее осталось, после попадания снаряда и срабатывания боезапаса. Н-да, искореженный металл, рваные гусеницы, гнутый ствол от пушки – с трудом можно опознать технику, на которую возлагал столько надежд.
– Ваше высокопревосходительство! Разрешите доложить! – подошел ко мне полковник.
– Позже, Георгий Романович, – пожал я ему руку, а потом обменялся рукопожатием с Ожаровским, – сам все вижу.
Стоящие в отдалении две бронемашины получили серьезные повреждения, и их не восстановить в походных условиях, придется отправлять в Екатеринбург, что не так-то просто. Радует, что легкий танк, который «спрыгнул» с платформы, уже сумели вызволить из ловушки.
– Движок так и не починили? – кивнул в сторону платформы и стоящей на ней бронемашины, в двигательном отсеке которой суетится экипаж, обменивающийся крепкими выражениями.
– К сожалению, – вздохнул полковник. – Иван Макарович, понимаю, что подвел, а…
– Георгий Романович, перестаньте, – махнул я рукой, – никто не мог знать, что эсеры захватили город и устроили вам такой «теплый» прием. Это нам еще повезло, что артиллерист оказался верен присяге и корректировал выстрелы так, чтобы снаряды мимо ложились.
– Мы двигаемся на столицу? – уточнил Ожаровский, погрозив казаку кулаком за то, что тот начал с кем-то из солдат полковника задираться.
– Да, – кивнул я, – времени мало, а нас, боюсь, попытаются задержать, и придется забыть про передвижение по железной дороге.
– Если грамотно подготовятся, то потери окажутся намного серьезнее, – согласился полковник, кивнув на разбитую бронемашину.
– Нужно восстановить подорванные пути и отправить поврежденную технику, раненых и погибших в Екатеринбург, – кивнул я в сторону разбросанных железнодорожных рельсов и поломанных шпал.
– Это не так просто, – осторожно заметил Муштавели.
– Железнодорожные рабочие прибудут из города, – пожал я плечами. – Необходимо решить, сколько людей выделим на сопровождение и охрану эшелона. Следует наметить маршрут движения до столицы и понять, за какое примерно время можем дойти до нее.
– Дней десять, – прикинув, ответил атаман.
– Если на бронемашинах, то двое суток, при наличии топлива и если не будет поломок, – заявил полковник.
– Господа, предлагаю поискать другие варианты, – поморщился я, осознавая, что без казачьего войска нам будет сложно навести в столице порядок.
Мы прошли в штаб полковника, точнее, в развернутую палатку, где с еще несколькими офицерами стали решать, как в такой ситуации поступить. Что ни говори, а более четырехсот километров – расстояние большое. Конные его не смогут безостановочно преодолеть на максимальной скорости. Да и бронемашины вряд ли пройдут двести километров за сутки.