Подобные выкрутасы 68 летнего государственного деятеля очень напоминали «постучавшегося дедушку Альцгеймера» и, не было печали — необходимо срочно думать о замене старика Джеймса на более молодого представителя Конфедерации, предпочтительно, человека с техническим образованием. Да тут ещё у нас в Ричмонде приключился конфуз изрядный, — с неделю как Горчаков решился вспомнить молодость и принялся самолично править шарабаном, направляясь из посольства на загородный пикник. Далее версии разделяются: то ли лошади понесли, то ли ослаб канцлер, но вылетел Александр Михайлович с кучерского «насеста», хорошо под колеса не попал, однако головой о суровый североамериканский континент приложился знатно.
Вражеская печать тут же съехидничала, припомнив и шараханья по Петербургу Бьюкенена «в поисках десятки» и гусарские эскапады Горчакова, обозвав сие непотребство «дипломатией Константина».
М-да, мало мне проблем, теперь ещё и на Министерство иностранных дел человека искать!
Пробуждение было ужасным. Каждое движение отзывалось болью во всём теле, как будто Николая целую ночь дубасили палками негодяи-плантаторы, совсем как на агитационных листках северян, где чопорные джентльмены при цилиндрах, с брюшком, неистово лупцуют измождённого, в тряпьё одетого негра, порвавшего оковы и, очевидно, вознамерившегося бежать. Как полудохлый, даже на рисунке вызывающий жалость раб сумел разорвать массивные кандалы — осталось на совести художника. Подобными «картинками» грешили обе стороны. Конфедерация выпускала сотнями тысяч листовки с ужасающего вида небритыми бандитами, с мачете в одной руке и кольтом во второй, а маячащие на заднем плане черномазые, зловеще, и где то даже похотливо ухмылялись, глядя на кучку пленённых прекрасных южанок, держащих на руках детишек-крох…
«Защити свой дом, свою семью от банд янки» — листовки подписывались, как правило, кратко и незамысловато, зато предельно патриотично. Поговаривали, что русское посольство весьма изрядно помогает конфедератам в «битве картинок», мобилизовав на «карандашную войну» живописцев из «экспедиции Гоголя». Но то враки, Николай точно знал — его рота сопровождала миссию Николая Васильевича, из Ричмонда до Атланты, никто из российских художников не остался в столице КША. Хотя, какая к чёрту столица, никакого сравнения с Петербургом — так себе городок…
— О-о-о-х, — застонал Николай, — хреново-то как.
— Очухался? Ну, ты, брат и отчебучил вчера в «Эльдорадо».
— Кто тут? Ты, Арсений? Воды подай!
Арсений Веточкин, некогда нескладный и тощий студент-недоучка, записавшийся в Добровольческий Корпус из-за страха быть выпоротым грозным отцом, (пропуск занятий и «вылет» из Университета серьёзный повод к наказанию оболтуса) в Новом Свете как-то разом преобразился в лихого наездника и меткого стрелка. А поскольку экс-студент «грамоте разумел исправно», его и поставили на унтер-офицерскую должность, замещал Арсений командира взвода в его отсутствие.