— Так они здесь, в Петербурге?
— Нет в Воскресенской станице, под Владивостоком.
— А как же…
— Всё продумано, Фомич, совершишь кругосветное путешествие, проедешь до Владика, а до Казани уже вообще с ветерком, по чугунке прокатишься! И смотри, не зевай, народ в свою губернию набирай по дороге. Даже в Сибири разрешаю немного «попиратствовать», красноярцы же вложились в твою губернскую столицу, с ними беседу проведи, сыновей младших, племянников забирай, пристроишь к делу. Не зря Новосибирском главный город губернии заокеанской назвали. То добрый знак!
— Бумаги надо выправить и денег в дорогу, на подъёмные переселенцам, я ж налегке приехал, только царское золото привёз.
— Будут и бумаги сопроводительные и кредит открытый. Даже альбомов с видами Русского Вашингтона подпечатали аж 10000 томов.
— Заранее, выходит, решил с поездкой, Константин Николаич. А я ещё думал — на кой я в Петербурге. Генеральский чин его и с фельдъегерем можно переслать. И с золотом нашлось бы кого отправить.
— Да, Фомич, за «большой золотой обоз» отдельная благодарность. Две тысячи пудов изрядное подспорье казне. Хотя, при наших тратах тридцать тонн только на первый взгляд много, а растворятся как снег под солнышком весенним.
— Как казне? Твои же деньги, Константин Николаич!
— Ты прям как Александра Иосифовна причитаешь, пока не цыкнул, чтоб не лезла в мужские дела, всё норовила глянуть на расходы бюджета, нельзя ли их уменьшить, не обманывает ли министр финансов. Дуррра баба, да ещё и немка. Ладно, наливай, Фомич, я когда сюда попал и не думал, что в таком болоте окажусь.
— Известное дело, Петербург! В топях выстроен, то ли дело у нас, в Калифорнии.
— М-да, что-то я нарезался, генерал. Давай ещё по одной, посплю пару часиков, а вечером жду. На так сказать семейный ужин. На царский банкет. Икра чёрная, икра красная… Салат «Оливье» едал? Угощу…
Конечно же Ефим Фомич Кустов едал салат «Оливье», придуманный великим князем в Калифорнии. И выпивали они тогда с молодым Константином знатно, рассуждая как ловчее вырезать банду капитана Саттера и мексикашкам наподдать. Но как сотником будучи Ефим перепивал великого князя, так и генералом став, императора такоже перепил. Уложил его величество аккуратно на диван, подоспели два царских телохранителя, подсматривавших за выпивохами через приоткрытую дверь, сняли сапоги с хозяина земли Русской. Кустов вышел в приёмную, кивнул полковнику Плеханову.
— Умаялся государь. Сморило.
— Сами как, ваше превосходительство, отдохнуть не желаете?
— Что мне будет, — Ефима приятно «царапнуло», хоть и пока непривычное, «превосходительное» обращение, — его величество устал видать. Ранее-то в Калифорнии мы с ним куда как поболее усиживали.