– Пойдем вон туда. – Небольшое кафе на пару столиков виднелось на углу улицы. – Думаю, у Милтвудов крайне любопытная прислуга, чтобы стоять так долго у их дома. Подъезжай туда – я пройдусь пешком. Сплетен и без этого представления хватает. Не то чтобы они меня волновали, но я знаю, что вам с мамой эти разговоры далеко не безразличны.
Не дожидаясь ответа, Мейси развернулась в сторону кафе. Внутри все дрожало: так разговаривать с отцом, явно указывая на их зависимость от чужого мнения, диктовать условия и чувствовать себя не ребенком, а кем-то равным, – этого никогда раньше не случалось. Как и все новое, этот момент принес тревогу и удовлетворение – неизвестно, как и чем это обернется, но пока она чувствует, что все правильно.
Отец снова ждал у машины – то ли не хотел заходить в кафе один, то ли давал Мейси право выбора дальнейших действий. Выглядел он как обычно – спокойно и уверенно, поэтому оставалось только догадываться. Мейс вошла внутрь, окружая себя запахами сливочного мороженого и кофе, и двинулась к самому дальнему столику – она сама предложила отцу «не светиться», так что стоило быть последовательной в своих решениях. Папа сел напротив, внимательно вглядываясь в дочь, словно он должен был написать подробный отчет о встрече с Мейси для главнокомандующего их семьи. Звучало бы смешно, если бы не было так похоже на правду.
– Добрый день, – тощий официант, явно чуть старше самой Мейси, подлетел к их столику. – Что-нибудь закажете сразу или нужно время выбрать?
– Мне стакан вашего лимонада, – улыбнулась Мейси. – Пап?
– Эспрессо, – не поворачиваясь к официанту, произнес он.
– Эспрессо и стакан лимонада, – повторил заказ официант, делая пометки в блокноте. У него были очень забавные уши, и Мейс улыбалась скорее тому, как весело выглядит паренек, нежели из вежливости. Не то чтобы она когда-нибудь кого-нибудь судила по внешности, но так она хотя бы ненадолго могла отвлечься от охватившей ее нервозности.
– Как дела? – поинтересовалась Мейси, когда милый лопоухий официант оставил их наедине. Почему-то в голову ей лезли вопросы типа «не болят ли у него уши, когда он носит шапку?» и «дразнили ли его в школе?».
– Маргарет, – начал отец, и у нее внутри все оборвалось. Обычно так начинаются самые плохие разговоры во всех книгах и фильмах – дальше должны объявить какую-нибудь убийственную новость, после которой Мейси захочется разрыдаться на месте или провалиться под землю. – Сколько еще будет продолжаться твоя игра в юношеский максимализм?
Но это же не фильм и не книга – поэтому все будет прозаично и неприятно. Мейси выдохнула, смакуя эту мысль, и улыбнулась в ответ.