Раздевшись, запираюсь в ванной комнате, сложив оружие на стеклянную полку и забравшись в большую душевую кабину, включая воду. Когда тёплые струи касаются кожи, поднимаю лицо, наслаждаясь ощущениями. Надо же — я и забыл, что такое мыться мало того, что без ограничений по литражу, так ещё и с горячей водой.
Внутри провожу не меньше двадцати минут — отскребаю грязь и пускаю в дело найденный здесь автоматический станок, сбривая лишнюю растительность. Взяв в руку пистолет, открываю дверь и осмотрев спальню, выхожу, прислушиваясь. За время, которое я провёл внутри, ситуация могла измениться — например у кого-то вышло проникнуть в офисный центр. Момент даже думаю о том, чтобы спуститься на первый этаж и всё проверить, но потом решаю, что сначала всё-таки лучше одеться. В прямой близости противника не наблюдается, а если он вдруг обнаружится в холле, то лучше быть одетым, чем вступать в бой голым.
Сначала осматриваю свою рану и вытерев насухо, добавляю немного медицинского клея сверху. Несмотря на то, что он относительно водоустойчив, часть вещества растворилась под действием тёплой воды и рана снова начала кровоточить. Потом перематываю бедро бинтом. По-хорошему, мне нужно в больницу. Либо принять что-то из армейских средств для регенерации. Но найти их опять же, можно только в медицинском учреждении.
Разобравшись с раной, принимаюсь одеваться — натягиваю на себя чистые мужские трусы и выбираю брюки с рубашкой. Штаны приходится серьёзно затянуть ремнём, чтобы те не спадали, да и рубашка велика. Но это всё равно лучше, чем изорванная, пропитанная потом роба «социальщика». Цепляю поверх тактический пояс и примеряю на себя несколько пиджаков, но в итоге отбрасываю эту идею — они слишком велики и будут сильно мешать при движении. Пистолет приходится снова просто заткнуть за ремень — на поясе есть только отделения под запасные магазины.
Ещё одна проблема возникает с обувью — носки здесь имеются, но вот туфли по размеру не подходят, а моя старая обувь и так почти развалилась на части. После короткого раздумья, покидая комнату в одних носках — возможно мне подойдут ботинки ремонтника или найдётся что-то ещё. Если нет — вернусь.
Когда оказываюсь в кабинете, меня снова шатает — так, что я вынужден привалиться к стене. После таблетки, пульсирующая боль в ноге почти прошла, но вот слабость никуда не исчезла. Хочется просто рухнуть на пол и отключиться. В какой-то момент мне даже кажется, что это не такая уж плохая идея, но потом напоминаю себе об обстановке — появившиеся «люди», начатое состязание, город охваченный хаосом и трое пленников внизу, которые за длительный промежуток времени вполне могут найти общий язык и даже освободиться. Добавим к этому мою далеко неполную готовность покинуть здание в случае необходимости и отсутствие намеченного резервного выхода. Как говорил наш капитан — «никогда не ложись спать, если не знаешь, что станешь делать, когда враг появится у главного входа». Как-то раз один из наших ему заявил, что в таком случае он просто вступит в бой, в ответ на что получил гневную тираду о том, что человеческие ресурсы надо беречь и это базовый компонент любых вооружённых сил. Особую пикантность эта история приобрела через месяц, когда командование отправило нас в пекло и капитан, несмотря на громко озвученное мнение по поводу «тупоголовых зародышей обезьяны из штаба» выполнил приказ. Тогда мы и лишились командира — сложно выжить, если тебе оторвало обе ноги.