Поначалу Вэл терялась, плутая по однообразным проходам и переулкам, но к концу своей второй недели пребывания в городе научилась безошибочно ориентироваться на местности. Сложного ничего не было, город лишь немного отличался от тех мест, где выросла Вэл, – имелась и главная площадь, на которой, судя по всему, проводились различные городские праздники и мероприятия; и большой крытый гостиный двор, где торговали дорогостоящими овощами, фруктами и мясом; и жилые кварталы – ближе к центру сплошь богатые каменные дома, а чем дальше от площади, тем проще – серый камень сменялся на дерево, не изменяя одному – излишне чрезмерной опрятности.
Бывала Вэл и на набережной. Она приходила сюда почти каждый вечер, обычно будучи уже свободна от всех своих дневных дел.
Арсу-Ала.
Вэл повторяла это название про себя, перекатывая его на языке, как леденец. Именно озеро и выходящая вперед деревянная пристань нравились ей больше всего. Вэл любила рассматривать изобилие лодок: и простых рыбацких, и изящных, украшенных резными деревянными фигурами парусных яхт, принадлежащих богатым жителям города.
И ничто не омрачало бы спокойного существования девушки, если бы не несколько вездесущих «но».
За всей этой красивой и безмятежной картинкой скрывалось то, что заставляло Вэл подолгу лежать в темноте на служившей ей кроватью тахте и задумчиво рассматривать деревянные балки потолка. Жители этого милого городка – что скрывалось за дверьми их чистеньких домиков?
Каждый раз, думая об этом, Вэл вспоминала черные глаза на звериной морде, и каждый раз сердце в груди начинало настойчиво и неприятно болеть.
Не нравились ей эти люди, которые и людьми-то не были.
Прогуливаясь по вечернему городу, Вэл не прятала взгляда, открыто смотря в мелькающие кругом лица. Мужчины и женщины, дети и старики – все они были не теми, кем хотели казаться. За радушными улыбками и сверкающими странного цвета глазами Вэл видела звериные морды, оскаленные, с зубами, готовыми в любой момент впиться в возможного неприятеля.
Девушки, красивые женственные девушки, такие же, как Лили в «Полуночной деве», то и дело приветливо улыбающиеся голубым глазам Вэл, – кем на самом деле они являлись? Волчицами с серой жесткой шерстью? Огненными лисицами? Или конечно же мягкими кошечками? А может быть, они представляли собой то, что Вэл не могла вообразить и в самых смелых фантазиях?
А мужчины – грузные, здоровенные вояки – кем они были? Медведями наподобие того, что умер от клыков Раза в злосчастной таверне? Вэл видела благодушные лица рыночных торговцев и каждый раз задумывалась, а кто на самом деле стоит перед ней – волк, медведь, дикий кот, а возможно, какая-нибудь птица?