– Так и стрелял бы, – предложил я спокойно. – Оружие у тебя есть. Подготовка тоже. Ты, кстати, где служил?
– В армейской разведке, – немного растерявшись после моих слов, признался Кирилл.
– Во-от! – утвердительно ткнул я пальцем в его сторону. – Значит, убивать умеешь. Наверно, и несчастный случай подстроить сможешь. Да так, что никто не подкопается. Так чего же не делаешь? Организовал бы подпольную организацию народных мстителей, да и отстреливал бы виновных. Вон, в девяностые многие мечтали о таких мстителях. Даже целое направление в литературе было. Почитал бы, взял интересные идеи на заметку. Что мешает?
Над столом повисло молчание. Я с невозмутимым видом доедал шашлык, а Кирилл, видимо, обдумывал мои слова. Но, впрочем, недолго. Внезапно он улыбнулся и сказал:
– А мы сработаемся!
– Что, уже придумал план по моему устранению? – хмыкнул я.
– Ой, да что там придумывать, – махнул напарник рукой. – Как два пальца об асфальт. Вот хоть этой вилкой.
– Ну-ну!
– Ты лучше расскажи, откуда про литературу девяностых знаешь? – неожиданно сменил тему Кир.
– Тут никакой загадки нет, в детстве я любил читать. А у отца в библиотеке таких боевиков много было. Ты, кстати, на него наговариваешь. Родитель человек, конечно, непростой, но, служа в армии, он был честен настолько, насколько это вообще возможно, и военные объекты налево не толкал. Наоборот, когда бардак в стране начался и каждый старался урвать себе кусок побольше, отец даже пытался этому препятствовать. Недолго, правда. Его, боевого офицера, который дослужился до генерала в возрасте еще до полтинника, выпнули из армии без пенсии. Думали – зажрался генерал, делиться не хочет. А он действительно честным был. Мечтал их всех пострелять, прям как ты. Вроде как даже запил, мне дядя Сережа рассказывал.
– Неожиданно, – задумчиво произнес Кирилл. – Каюсь, был неправ.
– Ну, в чем-то ты все же прав. Я вот тем еще уродом был раньше. Но сейчас себе на хорошую машину сам заработал.
– Верю, – сказал напарник и протянул над столом руку для рукопожатия. – Мир?
– Мир, – пожал я руку и спросил, кивнув на угловой столик: – А это кто?
Кирилл проследил за моим взглядом и нахмурился. Там сидел полный кавказец в повязанном поверх одежды белом фартуке и с отчаянием на лице объяснял что-то двум мужчинам откровенно бандитской внешности. Что именно пытался объяснить кавказец, нам не было слышно из-за расстояния и игравшей музыки, но эмоции порой красноречивее любых слов.
– Я сейчас, – сообщил мне напарник, поднимаясь. Он быстрым шагом пересек зал забегаловки и, не спрашивая разрешения, уселся рядом с кавказцем и напялил на лицо ту самую идиотско-жизнерадостную улыбку, которую использовал при знакомстве со мной.