– Идите туда. Я найду вас. – Он перешагнул соль, словно собирался снова почистить маркайюк на кладбище. Его шаги оставляли следы на замерзшей траве, в которых скапливалась ртуть.
Я послушался и пошел вдоль соляной черты, где было меньше снега. Никто не обратил на меня внимания, а если и обратил, то, должно быть, посчитал, что я имел право прогуляться в одиночестве. Рафаэль шел по другую сторону границы на расстоянии тридцати ярдов. След в пыльце был тусклым, и я бы не разглядел его, если бы не искал. Он шел медленно, чтобы не обгонять меня. К тому же медленные движения поднимали меньше пыльцы.
Как только мы скрылись за поворотом, Рафаэль вышел ко мне. Даже на таком небольшом расстоянии от деревни в лесу стояла абсолютная тишина. Снег заглушал шелест веток, и в четырехстах футах за скалами виднелась река. Она почти полностью замерзла, но три полосы отраженного солнечного света перед утесами растопили ее. Там, где вода снова замерзала, лед напоминал зеркало.
– Хорошо, – тихо сказал Рафаэль. – Я принес вам кое-что. От Инти. Она сняла с вас мерки в тот день, когда вы познакомились.
Рафаэль достал деревянный обод из своей сумки. Он крепился на петлях и имел бронзовую застежку. На нем были вырезаны драконы, окруженные плющом и деревьями. Рафаэль держал его обеими руками, а затем отпустил. Обод не упал, а начал аккуратно вращаться между его руками, словно он держал пару магнитов. Но магнитов не было. Рафаэль убрал руки. Позолоченные глаза драконов мерцали, пока обод вращался в воздухе.
– Это белое дерево? Но в деревне ничего… – Я замолчал, вспомнив игрушечную лошадку и древесные опилки у Инти.
Рафаэль дотронулся до дерева рядом с нами.
– Эти деревья молодые. В деревне все построено из древесины деревьев, растущих в глубине леса. Там меньше лесных пожаров. Чем старее дерево, тем лучше его подъемная сила. Вот как подмостки в деревне выдерживают вес зданий. Я не знаю, что в нем, но оно работает. Готовы?
Я кивнул.
Рафаэль взял обод и снял ружье.
– Возьмите. – Он опустился на колени в снегу. – Когда я застегну обод, он возьмет на себя вес вашей ноги. Вам придется опираться на нее, чтобы не упасть.
Я замер. Рафаэль окинул меня взглядом и застегнул обод над шрамом вокруг моей больной ноги. Все произошло так, как он сказал. Неожиданно я почувствовал, будто левая нога исчезла. Я словно сел. Боль в шраме исчезла, и меня потянуло в сторону, как будто кто-то начал поднимать меня. Но я вовремя спохватился, и мне действительно пришлось наклониться вперед или точнее распределить вес так, как если бы моя нога была полностью здорова. После столь долгой хромоты это ощущалось как наклон влево.