– Дерево горит! – закричал я.
Главный садовник обернулся. По-моему, у него было потрясающее имя, что-то вроде Сизифа, но он работал здесь с тех пор, когда мы оба были детьми, и мне не хватало смелости произнести его вслух, так что мы с ним ни разу даже толком не разговаривали. Меня не было дома слишком долго.
– Что? – крикнул он в ответ.
Я показал тростью на сосну.
– О боже!
Мужчины побросали чашки на ступеньки и побежали мимо меня. Я замер, чтобы не попасться никому под ноги.
– Как оно могло загореться? – воскликнул Сизиф, ни к кому конкретно не обращаясь. – Черт побери, всю ночь же лило как из ведра!
Затем он покраснел и добавил:
– Извините, сэр.
Я покачал головой. Чарльз требовал от них не ругаться в моем присутствии, и хоть я и не возражал, доказать это другим уже бы не смог.
– Смотрите, вороны подобрали ракушки, – заметил я.
Я нашарил одну в кармане и показал Сизифу. Стекло было достаточно плотным, и спираль раковины блеснула на солнце. От крошечной точки света моей ладони стало тепло. Сизиф взял ракушку и поводил над сосновыми иголками. Он ахнул, когда они загорелись с тихим шипящим хрустом. Гулливер снова толкнула меня, пытаясь увести подальше от огня.
Сизиф был все еще растерян. Он заговорил вновь, и в его голосе не осталось ни одного намека на Корнуолл. Моя плохая речь была здесь ни при чем. Чарльз умел хорошо говорить, а я лишь был его более высокой, светловолосой версией. Мне никогда не хватало сил собрать всех садовников и объяснить, что я не обсуждаю с Чарльзом их оплошности каждый вечер во время ужина.
– Но она же не разогревает настолько, чтобы… Или разогревает?
Я пожал плечами.
– Не знаю. Это дерево из Южной Америки. Одному богу известно, как оно может повести себя при нагреве.
Ничего особенно сделать было нельзя – лишь потушить огонь на земле и надеяться, что пламя на дереве не разгорится. Огонь тихо шипел, а примерно через десять минут закапал дождик. Мы все стояли перед деревом и молча наблюдали за кроной. На сгнившей ветке также дымилось несколько участков. Вблизи я, наконец, увидел, насколько угрожающе близка она была к тому, чтобы обломиться и полететь вниз. Ветвь держалась на единственной щепочке, обросшей симпатичной плесенью.
– Лучше повалить дерево поскорее, – сказал я, указывая на место спила. – Пока идет дождь.
Сизиф кивнул и позвал несколько садовников. Хоть они и нервничали, но все же начали снова пилить. Я улыбнулся, почувствовав гордость за них. Сизиф наблюдал за работой, упершись руками в бока.
– Сэр… Вы уверены, что должны жить рядом с мансардой?