— Кто таков? — подошёл хозяин к видному парню.
— Казак Алексей Ермолаев, Ваше высокоблагородие! — вытянувшись во фрунт, стукнул каблуками лихой боец.
— Служивый? — удивлённо всплеснул руками чрезвычайно довольный чётким докладом майор. — Бориска, ану, подать дело Ермолаева мне в руки.
Услужливый клерк перелопатил кипу папок и поднёс нужную хозяину.
Путилин развязал тесёмки, раскрыл, бегло просмотрел глазами характеристику заключённого.
— Политический? Как же ты, награждённый двумя «Георгиевскими крестами» фронтовик, в этакую грязь — то полез?
— Напраслину возвели на меня злые люди. Никогда ничего плохого супротив Веры, Царя и Отечества не злоумышлял, Ваше высокоблагородие. Честно бился за страну и народ русский. И готов доказать сие беспримерным рвением и усердием в труде.
— Это как же? — опешил от напора такого энтузиазма хозяин каторги.
— Прошу, Ваше высокоблагородие, разрешения сколотить отдельную артель и выдать нагора двойную норму угля.
— И что ты за своё рвение просишь? — заподозрил подвох опытный управляющий. — Да и где дурней ещё таких сыщешь.
— Прошу лишь выдавать двойную «пайку» на каждого ударника труда, — простодушно улыбнулся парень. — Двоих фронтовых товарищей я уже имею, а остальных в артель наберу из политических. С уголовниками у меня отношения не сложились. Рука тяжёлая — могу зашибить слишком «борзых».
— Ага, вижу, четверых уж приголубил в иркутском каземате, — прочитал в деле майор. — Только тут я за убийство не жалую. Сразу душегубов вешаю. Мне на каторге железный порядок надобен.
— Вот и прошу, Ваше высокоблагородие, не искушать судьбу, и отделить политических от уголовников. А двойную выработку угля я гарантирую.
— Да откель у меня политические на каторге, — всплеснул руками начальник. — Тут же одни душегубы и грабители сидят.
— Господин майор, — осторожно подступил ближе клерк с бумагами на руках, — есть один у нас политический — Артёмом кличут. Он тоже из — за драки с убийством статью поменял на уголовную.
— Ладно, пусть хоть не артель, а маленькая бригада будет, — махнул рукой Путилин. — Всё же клок шерсти с драной овцы.
— Двойной паёк выдавать будете, так мы вчетвером за десятерых работать станем, — прельщал перспективами искуситель.
— Вижу, что силы в тебе немерено, — задумчиво оглядел атлета старик. — Но ведь остальные — то не богатыри. В чём секрет?
— Да с Дона я, Ваше высокоблагородие, а там шахт полно. Я уголь чую.
— Бориска, сведи солдатика с этим Артёмом. Если бывалый зэк признает молодого бригадиром, то пусть работают. Докладывай мне об успехах бригады ударников каждый день. Ермолаев, ещё есть какие пожелания?