«Как прикажете, господин». — ответил незамедлительно один из моих генералов.
Я зря опасался сопротивления или засады. Лишь один раз мне навстречу попался отряд потенциального противника. Но в нем не нашлось ни одного воина что был способен меня почуять. А когда я добрался до городской стены моим глазам предстало кошмарное зрелище. Тайный дворец будто вымер. Совершенно пустые улицы. Чернеющие глазницами дома. Ребятишки что со страхом жались в подворотнях. Город обескровел, и виновата в этом была не война с нагами, и даже не игры кланов. Силерантил.
Чимб глухо зарычал, открыв пасть полную острейших зубов. И я понял, что мое настроение передалось зверю. Нельзя оставлять все так. Мы должны вернуть людей в их дома. Вернуть в город жизнь. И чем скорее, тем лучше. Лев мчался по пустым улицам, мягко отталкиваясь лапами. Почти беззвучно. Но с каждым опустевшим домом, с каждой обездоленной и разделенной семьей что я видел моя решимость только росла.
Майклу Силерантилу, этому фанатику, возомнившему себя пророком бога света и его воплощением нет места в моем мире!
Лев принес меня к подножию храма, и остановился. Прозрачные мостки все так же вели в висящий над пропастью храм. Вот только теперь он не возвышался над пропастью, а висел над ней. Черное бурлящее море хаоса отступило. Погрузилось глубже в земную кору. Хотя менее фантастичным строение от этого не выглядело. А на поверхности бурлящего внизу озера по прежнему открывались порталы. То выпуская гейзеры лавы, то леденящую стужу. Но стоило им закрыться как все смешивалось в едином черном хаосе щупалец. Мы с Чимбом прошли по прозрачному мосту, почти касающемуся этой мерзости. Гигантские хрустальные двери окаймленные живой лозой распахнулись, и я вошел в тронный зал нашего бога, Януса.
— Наконец… — нетерпеливо проговорило божество. От простого слова у меня все затряслось внутри, но я выдержал напор. Боги изменились. Они стали сильнее. Но в то же время и в голосе, и во взгляде чувствовалась жуткая усталость. — На колени…
Оглядевшись я чуть поклонился. Ровно так, как должно быть. Не как мне кланялся Акио или Ичиро. А словно Гуань-Юнь, признавший меня старшим, но равный или наоборот превосходящий по многим вещам. Вновь изменившее лик божество посмотрело на меня двумя разительно отличающимися глазами. Оливково-зеленым и огненно-оранжевым. Прошло несколько тяжелых секунд, пока решалась моя судьба.
— Ты разумнее брата. — в конце сказали Янус. — Нас это устраивает.
— Брата? — переспросил я. — Если вы имеете ввиду Силерантила, то сомневаюсь, что у нас есть хоть что-то общее.