— Кэра, ты в порядке? Выглядишь не очень, — дымка над лицом чуть рассеялась, и можно было разглядеть смутно знакомые черты лица.
— В норме я, хватит тратить время капитана попусту. О чём я? — тонкие пальчики на секунду дотронулись до лба. — Простите, капитан, немножко закружилась голова, вероятно, недостаток сна. У Джеки стоит огромный ментальный блок в сознании, не заметить его было сложно. Только вот он от него не чувствует дискомфорта. Такой сильный блок я видела впервые, есть вероятность, что именно из-за него он не может раскрыть полный потенциал. Если отчёты со слежки были верны, он тратит достаточно сил на эту ментальную стену, но сам же её не замечает. Безусловный рефлекс? Блокировка травмирующих событий? Или над ним поработали в плане подмены или устранения некоторых воспоминаний? Но о блоке такой силы никто не писал в отчётах, только подобравшись достаточно близко, я была в силах увидеть это. Стеной это сложно назвать, нечто разделяет его память на «до» и «после», за барьером может находиться совершенно другая личность, или же, куски памяти, полностью меняющие мировосприятие субъекта.
Имена. Она говорит знакомые мне имена, только я не помню, кому они принадлежат. О ком она говорит? Это явно мужчина, его имя было произнесено, но зачем? Он важен? Нужно больше контроля над ситуацией. Закончить кошмар и вернуться в реальный мир, не хочу слышать больше этот звон. По телу прошла мелкая дрожь, в глазах зарябило, шум только усилился. К горлу подступил ком, девушка протянула руку, остановив мужчину слева, который подорвался с места, чтобы помочь.
— Я отойду, капитан, продолжайте без меня, — "мы" направились к дальней двери.
За ней оказалась ванная комната. Кэра подошла к раковине и начала умываться, её контроль усилился. Подняв взгляд к зеркалу, она дала мне разглядеть лицо. Измученное и белое, как мел. Глаза красные и перенапряжённые, уголок рта дёргался. Ещё рывок, рука дёргается, и на пол летят умывальные принадлежности. Растерянность, страх, паника. Девушка ослабила бдительность, дав мне больше свободы, теперь я буду кукловодом. Руки дрожали, пытаясь выкрутить кран с водой, левая рука уже полностью принадлежала мне. Её страх только усиливался, всё больше перерастая в панику.
— Что происходит, твою мать?! — взвинчено произнесла моя тюремщица.
«Кто ты?» — произнёс я интересующий меня вопрос.
— Кто? Ты что, совсем охренел? Это ты кто, мать твою?! — Кэра до боли вцепилась в раковину, смотря в зеркало.
«Почему я заперт?»
— Вон! Пошёл вон из моей головы! — шум воды из полностью открытых кранов ещё справлялся с тем, чтобы заглушать крик.