За десять лет нашего совместного бытия я так и не сумела к этому привыкнуть. Ссоры с Адрианом никогда не имели логического завершения, а причины, порождавшие их, приобретали статус вечных проблем и преследовали нас постоянно, сделавшись неотъемлемой частью нашего брака.
Понятно, что последнее слово оставалось за мной, но, вопреки общепринятому мнению, это не принесло мне удовлетворения. Чему тут было радоваться? Я чувствовала себя еще более незащищенной и слабой.
В тот вечер мы не обменялись больше ни словом, и каждый лег спать на своей половине кровати, держа заметную приличную дистанцию. Вот так закончилась попытка наладить супружеские отношения.
— Так вы наконец помирились? — спросила позвонившая мне Нереа.
— Более или менее. Объявлено нечто вроде перемирия. Но отношения остаются натянутыми, — ответила я, затушив окурок.
— Послезавтра открытие выставки. Потом все утрясется, вот увидишь.
— Да, но мне не дает покоя то, что он считает, будто я целыми днями слоняюсь без дела и напиваюсь. Напиваюсь! Словно я прячу бутылку водки в ванной комнате и прикладываюсь к ней с утра до вечера.
— Не думай об этом, — спокойно посоветовала Нереа. — Только вот… Меня беспокоят твои свидания с Виктором.
— Ну да, Виктор. — Я повертела в руках пачку сигарет.
— Между вами что-то происходит?
— Он позвонил мне четыре раза за неделю, предлагал встретиться, а я кормлю его обещаниями.
— Не хочешь его видеть?
— Хочу, конечно, но предпочитаю не раздражать Адриана еще больше. — А еще я была не прочь услышать, что он мечтает сорвать с меня трусики и овладеть мной, прижав к стене.
— Виктор ведь только для компании, правда? — с тревогой спросила Нереа.
— Он мне нравится. Но лучше сменить тему, мне не хочется это обсуждать, — оборвала я разговор.
— Отдыхай, детка.
— Увидимся в пятницу.
Я посмотрела на часы. Уже была полночь, но Адриан пока не вернулся домой.
Рабочий день. Одиннадцать утра. Кармен вошла в кабинет Даниеля, не позаботившись постучать. Всю неделю она донимала его, воспользовавшись информацией, полученной за ужином в пятницу, и теперь вела решительное наступление по всем фронтам.
Увидев ее, Даниель подпрыгнул на стуле.
— Я тебя испугала?
— Могла бы и постучать, — произнес он, хватаясь за грудь.
— Да ладно!
— Ты принесла то, что я просил?
— Вот, возьми. Я добавила еще пару пунктиков-фунтиков, — улыбнулась она.
Фунтиком Даниеля называла мама и старшие сестры, и шеф стеснялся ласкового прозвища больше всего на свете. Кармен целую неделю вставляла это слово при любой возможности, к величайшему удивлению и возмущению ничего не понимавшего Даниеля.