Помнится, в двадцатом веке опасались ядерной войны. Да, она случилась. На четвёртом годе Начала Конца. Огненный шторм, две недели ночи, и три года зимы.
Когда же долгая зима кончилась, легче не стало. Холод и радиация хоть как-то подавляли и изолировали резервуары смертельной заразы. Совершенствуемой и пополняемой все эти годы.
Так вот, Долгая Зима — это было Созревание Конца. А затем как-то незаметно наступил собственно Конец.
Слишком агрессивная микрофлора, мутирующая и скрещивающаяся уже без всякого контроля. Слишком большие затраты на жизнеобеспечение. Слишком большие затраты на оборону и шахты. Проще развалить аналогичную систему у соседей и разграбить ресурсы, чем пытаться добывать свои. Слишком малое генетическое разнообразие выживших, не позоляющее выработать устойчивость ко всем циркулирющим агентам. Экспресс-клонирование ещё больше ухудшает ситуацию с устойчивостью к болезням, но без него не удаётся удержать производительность труда хотя бы на отметке "бардак". Порочный круг. Наконец, начались эпидемии на перегруженных орбитальных станциях.
На момент моей отправки в прошлое, население Русской Зоны упало до менее чем миллиона человек. И пришло отчаяние. Только отчаянием и можно объяснить, как Кохей и его шайка смогли выбить ресурсы под свой безумный проект путешествия во времени.
* * *
На остриях удара — шаманы. Не потому, что такое построение. "Воины" банально трусят. Казалось бы, что проще. Чуть замешкайся, оступись. И острия стрел, копий и мечей уже нацеливаются не на тебя. А вот начинающим теократам прятаться за спины неуместно. В теории, их прикрывают духи. Они же готовы отомстить. Похоже, здесь только я неверующий. Хотя… есть и те, кто держится в глубине строя. Но их можно не брать в расчёт.
То, что планировалось как внезапная контратака, планомерно влезает в огневой мешок. Нет, в современной терминологии — просто подставляет фланги. Ворот-то у города ровно четыре штуки, и надо быть полным дебилом, чтобы не организовать наблюдение за всеми. Демон Сусаноо дебилом не является — сожженная Мива тому порукой. Двадцать шагов. Сорок шагов. Шестьдесят — началось!
Мой отряд из трёх человек оказался почти на правом фланге массы, выходящей через северные ворота. Кстати, не самое плохое место — в здешних каналах, промоинах, перелесках и склонах кавалерии так просто не разогнаться.
Стрелы ударили справа. Вопль раненого охотника по соседству, сильный толчок в живот. Кажется, стрела скользнула по деревянной кирасе.
— Чик, Ницу! — Я переорал гомон и грохот. Направо, шесть румбов, зигзагом!