– Разве?
– Я любила тебя… Тебя одного. Но я поняла, что эта любовь начинает меня убивать, и в итоге я выбрала жизнь.
Ее слова въелись ему в мозг, как пуля, ударившая рикошетом. Она пробила, разорвала, процарапала, выжгла стенки его сознания. Андреас хотел ненавидеть Ариану, как в последние два года. Он сам отворил ящик Пандоры, и вылезающим оттуда кошмарам не видно было конца.
– И как, интересно, я тебя убивал?
Ее лицо изменилось. Казалось, она совершенно беззащитна перед ним.
– Это уже не важно, – прошептала Ариана.
Тишину нарушил пилот, сообщивший о скорой посадке.
Полностью Андреас прочувствовал ошибочность своей женитьбы, когда Тэос сообщил ему о безнадежном состоянии казны и о возрастающем государственном долге. Намерение сделать Элени королевой Дрэкона с треском провалилось. Андреас сразу кинулся решать проблемы. «Она занимает крохотную часть моей жизни», – убеждал он отца. Да и роль королевы была в Дрэконе номинальной. Первый месяц прошел как по маслу. Ариана была его спасением от неразрешимых государственных дел, от изменчивых настроений отца, от его вспышек гнева. Но потом Андреас стал жить двойной жизнью. С одной стороны, он был наследным принцем, с другой – обычным человеком, который одержим своей юной женой.
Главное, чтобы она не начала им управлять. И не перестала быть его отдушиной, удовольствием перед сном. Главное, чтобы она не вмешивалась…
«Я выбрала жизнь». Как удар наотмашь.
Готов ли он был увидеть результат? Его яркая, веселая жена изменилась, стоило ему повернуться к ней спиной. Именно он поселил мрачные тени в ее глазах.
Когда самолет приземлился и они высадились, на Ариану нахлынули воспоминания. На этой же летной полосе слуги короля Тэоса наблюдали за тем, как она покидала Дрэкон десять лет назад.
Воздух был свеж и морозен. На горизонте виднелся завораживающий горный хребет. По периметру аэродром окружали высокие пальмы. Ариану охватило странное ощущение. Она словно вернулась домой. Неужели она скучала по Дрэкону? А она-то надеялась, что теперь, обретя свой путь, она все воспринимала по-другому. Если бы выкинуть из головы унизительные слова отца, если бы мама очутилась здесь и увидела, что Ариана чего-то достигла, что она абсолютно счастлива…
«Ты не была абсолютно счастливой. Сосредоточенной, целеустремленной, загруженной до изнеможения, неугомонной. Но не счастливой». Ту девчонку, которая беспечно хохотала и щедро раздавала свою любовь, Ариана уничтожила. Словно в наказание за то, что потеряла малыша.
К обочине подъехали три бронированные машины с развевающимися черно-золотыми флагами. Люди ожидали внимания Андреаса, в их взглядах читалось любопытство. Отныне каждое ее действие будет изучаться и подвергаться цензуре, каждое слово – критике. Но теперь ее это не пугало.