– Разумеется. Буду рад помочь.
– Великолепно, – проговорил Сэм. – Выйдем на улицу.
Когда они покидали офис, Дин заметил, что секретарь побледнела. Учитывая сопровождавшую их вонь Франкенпса и зрелище того, как шеф уродует себя, она явно очень жалела о съеденном за ланчем – чем бы оно ни было. У Дина заурчало в животе. «Я прекрасно понимаю твою боль, сестренка».
* * *
Сэм убил бы за еще один стакан кофе. Возможно, с тремя порциями эспрессо на этот раз. Он с огромным трудом удерживал глаза открытыми и начал подозревать, что это не обычная усталость. Возможно, так организм реагирует на борьбу с клубящимся внутри него безумием. Война с сумасшествием стоила ему неимоверных усилий, и естественно, что это сказывается на уровне энергии. Сэм гадал, сколько еще он сможет продержаться, прежде чем все системы перегрузятся и откажут полностью. Может быть, тогда вместо нескольких часов сна в каком-нибудь мотельном номере он соскользнет в глубокую дрему, из которой уже не выйдет? Он с удивлением обнаружил, что эта мысль не пугает, а скорее – странное дело – кажется утешительной. Сэм читал о глубоких стариках, с нетерпением ожидавших смерти, как возможности скинуть с плеч груз, который они несли так долго, и наконец-то отдохнуть. С учетом всего, что он успел испытать за свою сравнительно недолгую жизнь, Сэм понимал такое отношение к смерти лучше, чем большинство людей его возраста, но никогда не думал, что начнет ощущать себя так же.
«Нездоровые какие-то мысли», – сказал себе Сэм.
Лучшим средством было сосредоточиться на текущей работе.
Одно хорошо: сочащиеся шрамы доктора Мартинеса он себе не вообразил. Судя по реакции брата, увиденное его тоже беспокоило. Хоть какое-то утешение. Сэм понятия не имел, что могло заставить рубцовую ткань так выглядеть. Старые шрамы, насколько он знал, не гноятся. Не пробовал ли доктор Мартинес использовать «НюФлеш», чтобы исправить себе лицо? С другой стороны, он говорил, что продукт еще только разрабатывается. Если так, то странные шрамы на Франкенпсе не имеют никакого отношения к «НюФлеш», а значит, они с Дином идут по ложному следу.
Добравшись до машины, Дин открыл багажник.
– И это все, что может позволить себе бюро? – удивился Мартинес, разглядывая древнюю машину.
– Сокращения бюджета, – без запинки ответил Дин. – Вы знаете, как это бывает.
Из багажника вырвалась волна настолько ужасающей вони, что они все трое невольно отшатнулись. Как хорошо, что сейчас ноябрь. Сэм не хотел думать о том, как бы пах Франкенпес, будь дело, скажем, в августе.
– Что это такое, черт возьми? – Мартинес прижал ладонь к нижней части лица в бесплодной попытке оградиться от вони.