Дом был старый, двухэтажный; светло-серое дерево испещрили зеленоватые пятна плесени и темные участки гниения, краска давно облупилась под гнетом времени и стихий. Часть крыши рухнула, половина дома просела, как будто под ней искрошился фундамент. Дин не особо разбирался в архитектуре – ладно, он совсем не разбирался в архитектуре – но дом выглядел старым, построенным в тридцатых годах, а то и раньше. Он был уже современных домов, окна меньше, а вместо крыльца обнаружились три каменные ступени, ведущие к передней двери. Ступени растрескались, дверь наполовину висела на петлях, а в окнах от стекол даже осколков не осталось. Странно, что дом до сих пор не рухнул. Он выглядел, как ветхий домик в мультфильмах, который едва держится и готов развалиться в тот момент, когда на крышу сядет крохотная птичка. Местность подтверждала возраст дома: деревья подступили к нему близко – не такие высокие, как остальные, но достаточно высокие, чтобы было ясно, как давно тут никто не живет. Даже в дырку в крыше проросло дерево. Кустарник разросся густо, и если к дому и вела дорожка, то давно уже заросла.
Однако аура жути, витающая здесь, исходила не от внешнего вида дома. По крайней мере, не только от него. Что-то витало в воздухе, какое-то холодное покалывание, не имеющее никакого отношения к холодку ранней весны. У Дина волосы на затылке дыбом встали, а в животе сделалось неуютно. Папа однажды сказал кое-что важное.
Ты поймешь, когда место плохое, сынок. В самом деле плохое, я имею в виду. Ты почувствуешь это так же, как животные чуют опасность. Мы тоже животные, глубоко внутри, и мы по-прежнему обладаем этими инстинктами. Надо только слушать, когда они пытаются предупредить нас. Обещай мне, что всегда будешь слушать, Дин.
Дин пообещал и теперь прислушивался. Повернулся к Триш и тихонько спросил:
– Может, твой папа и не охотник, но он многое знает. Почему он не рассказал охотникам об этом месте?
– Он не верит в истории, которые люди рассказывают о Доме старого Герольда.
– Гарольда? – переспросил Сэм. – Как мужское имя?
Триш помотала головой:
– Герольда, как в песне «Вести ангельской внемли». Наверное, это была фамилия того, кто тут жил. – Она пожала плечами. – Но точно не знаю.
– Что за истории? – поинтересовался Дин.
Он начал бояться, что они отхватили кусок больше, чем могут проглотить, причем намного больше. Когда Триш рассказала, что недалеко от их хижины есть дом с привидениями, и предложила забраться туда, чтобы «поохотиться на призраков», и Дин, и Сэм согласились, пытаясь выглядеть так, будто им не впервой, будто, несмотря на возраст, они опытные охотники. Просто не хотелось ударить в грязь лицом перед Триш. Дин рассудил, что «дом с привидениями» окажется обычным полуразваленным брошенным зданием, о котором детишки болтают, когда хотят пощекотать себе нервы. Он не ожидал, что тут будут настоящие привидения. Он знал достаточно о мстительных духах – а именно такие обычно шатаются близ места своей смерти, – чтобы понять: они весьма и весьма далеки от Каспера, дружелюбного привидения. Если они всерьёз разозлены и в состоянии собрать достаточно энергии, то могут влиять на физический мир. А значит, способны убивать.