Так Кортес битый час, заливался о нашей христианской вере, словно хороший агент по продажам. Видно думал, что ему сразу король здесь энкомьенду отпишет за его труды. Но жрецы вместе с касиками все ему жестоко обломали, сказали, что они не хотят отказаться от своей веры, ибо это — боги их отцов, и боги хорошие; смотрите, дескать, как бы вам не поплатиться за свои богохульные слова, когда вы выйдете в открытое море.
Не получается убеждением, так получится принуждением, тут им в белых перчатках никто власть устанавливать не собирался: туземные идолы были тут же сброшены с алтарей и разбиты вдребезги. Затем индейцы каменщики на тщательно отмытой, расчищенной от мусора вершине пирамиды быстро построили новый, довольно красивый алтарь, на который и было поставлено изображение Богородицы Девы Санта Марии, а двое наших плотников, Алонсо Яньес и Альваро Лопес, соорудили большой новый деревянный крест. Мой знакомый священник, хитрая лисица Хуан Диас, тут же вылез в первые ряды, отслужил мессу, а касики, жрецы и все индейцы с большим вниманием присматривались ко всему происходящему. Мол, поглядим, что дальше будет. Особенно их порадовало то, что мы уже собирались уезжать.
Вот и пора все-таки нам собираться. Перед нашим отплытием Кортес велел касикам и жрецам весьма и весьма беречь изображение Девы Санта Марии и крест и украшать их свежими зелеными ветками, те охотно ему обещали все на свете, лишь бы он, наконец, уже уехал, и оставил их всех в покое. Мне же не повезло, Кортес заметил, что я не слишком горю энтузиазмом, и под предлогом перераспределения кораблей для начальства, навязал мне на судно командира Хуана де Эскаланте. Мол, он уже при Грихальве тут у берегов плавал, опытный человек и хороший командир, а я же купец, лицо не военное, а мы сейчас в походе. Делать нечего, пришлось мне принимать нового начальника. Они прямо размножаются в геометрической прогрессии.
За несколько дней до начала марта месяца 1519 года мы вышли в море, но вот закон подлости, мой корабль «Эль Сагио»-«Мудрец» начал протекать. Просто разваливается моя посудина на глазах, хоть бы уже быстрей доплыть в Вера-Крус и сжечь это корыто. Хуан де Эскаланте, дал нам приказ возвращаться на остров, а поскольку мы в основном и везли все продовольствие для войск, то Кортес очень обеспокоился и приказал нашему новому пилоту Аламиносу дать сигнал всем судам возвращаться к Косумелю; так все корабли вместе с нашим поврежденным судном счастливо добрались обратно до острова. Недовольные этим обстоятельством индейцы, тем ни менее, прекрасно помогали нам при перегрузке, а также при исправлении корабля, и, к моему большому удивлению, изображение Богородицы и крест были не только целы и невредимы, но их еще тщательно окуривали благовониями. Видно жрецы решили, что лишний амулет им не помешает. Лишь через четыре дня мы могли опять двинуться в путь, и за это время к нам примкнул тот самый испанец, плененный индейцами, которого звали Агиляр.