В «Моей Галатее» Галины Панизовской (1981) показывается, что компьютер мог бы быть гораздо эффективнее, если бы обладал эмоциями и был способен любить. В рассказе якутского писателя Гавриила Угарова «Вернуть открытие» (1981) смоделирована ситуация, в которой ценное открытие в сфере трансплантологии невозможно реконструировать после смерти его открывателя, поскольку сделать его мог только якут, доверяющий природе, живущий в мире запахов и наладивший живой контакт с собственной собакой. И даже наука будущего может столкнуться с не подвластными ей силами («Шесть спичек» Стругацких,1959).
Рефлексивная стратегия оказалась столь удачной, что она практически вытеснила из фантастики инструментальную стратегию: во второй половине ХХ века уже практически невозможно встретить НФ-рассказ, в котором бы фантастический элемент занимал подчиненную функцию по отношению к любовному, детективному или военному сюжету или бы был бы механически контаминирован с ним.
Однако это нельзя сказать о демонстрационной стратегии. Рефлексивная стратегия оттеснила ее на второй план, но не смогла вытеснить окончательно.
Когда какая-либо новая идея, новая тема очень сильно поражает воображение автора, то рассказ-демонстрация может появиться. В некотором смысле появление рассказа, написанного в демонстрационной стратегии, является симптомом рождения новой темы, которая еще не стала привычной и может удивлять как таковая. Это происходит, если демонстрация чуда достаточна ценна сама по себе, чтобы вписывать его еще в какую-либо сложную социально-моральную коллизию. Поэтому, если в своих ранних рассказах конца 50-х Стругацкие развлекали читателей «бесчинствующими» роботами, то Север Гансовский в рассказах начала 60-х — таких, как «Стальная змея» и «Хозяин бухты» — развлекает читателей «бесчинствами» обладающих странными свойствами невиданных, «альтернативных» животных.
По этой же причине в шестидесятые годы может появиться такой рассказ, как «Тень императора» Александра и Сергея Абрамовых, рассказ без внятного сюжета, посвященный демонстрации идеи возможности реконструировать звуки прошлых времен и смоделировать на основе реплик человека прошлого его виртуальную личность. Тогда эта идея казалась в новинку, и ее достаточно было показать — между тем, как уже через 10 лет, в рассказе Дмитрия Биленкина «Видящие нас», идея моделирования личностей прошлого уже подвергается моральной рефлексии: кибернетик не хочет подсматривать за интимными моментами людей прошлого и начинает осознавать, что сам оказывается под постоянным наблюдением людей будущего.