Нерешительность циркачей сделала свое дело. Утолив голод и обсудив, что хотели, головорезы обратили внимание на девушек. Бородатый, воняющий чесноком и перегаром тип вразвалочку подошел к артистам и схватил Лусию за плечо.
— Пошли, красотуля! С этими хлюпиками небось позабыла, что такое настоящий мужик? Я тебе напомню, детка.
Остальные шестеро поддержали его, не вылезая из-за стола, хохотом и неприличными жестами.
— И подружек прихвати! — велел вербовщик, ощупывая Стрижа сальным взглядом. — Мне эту, беленькую.
Еще двое поднялись с лавки и нарочито медленно пошли к артистам.
Лусиа попыталась выскользнуть, но разбойник держал крепко. Бледная и дрожащая, она сжалась. Рядом Хосе и Ишран замерли в сомнении. Ввязываться в драку — безнадежно. Отвернуться и отдать девушек на растерзание — совесть не позволяет. Сидевшая по правую руку от Стрижа Павена напряглась, под прикрытием стола вынула из ножен ножи.
На размышления Стрижу понадобилось полвздоха: доиграть лопушка и позволить вербовщику себя завалить — бессмысленно, шлюшке он ничего не расскажет и к Пророку не отведет. Удирать — глупо, такой источник информации на дороге не валяется.
«Поиграем!» — мурлыкнула Тень, касаясь нежно, словно любовница.
Дальше все было быстро, просто и до противности приятно.
Стриж вспрыгнул на стол, метнул два ножа из рукавов. Тут же носком сапога разбил кадык самому ретивому бандиту. Тела грузно повалились. Три.
Кинул нож в разбойника, только оторвавшего зад от лавки. Одновременно из-за спины свистнули два лезвия, удивленно вскрикнула Павена. Один ее клинок вонзился в того же разбойника — он схватился разом за шею и за грудь, осел. Четыре.
Второй клинок Павены ранил пятого разбойника в плечо. Он схватился за свой нож, не обращая внимания на хлещущую кровь. Вербовщик зарычал, вскочил. Взмахнул тесаком. Седьмой бандит полез из-за стола, но слишком медленно.
Из горла рвется чужой голодный рык, сладкий запах крови будоражит ноздри.
«Служи мне, Стриж! Жертву, вкусно!»
В два прыжка Стриж достиг середины зала. Ударил в висок вербовщика — вполсилы, этот еще нужен живым. Пять.
Не глядя больше на бессознательное тело, поймал тесак. Перехватил руку предпоследнего разбойника, вывернул, сунул тесак ему под ребро. Шесть. Поднырнул под занесенный табурет, ребром ладони ударил по шее. Семь.
Тишина. Седьмое тело неспешно упало. Стриж отскочил, развернулся: последняя пара ножей готова сорваться в полет, жажда гонит вперед, на запах страха, к алой пульсации жизни.
«Остановись, хватит! — приказал сам себе. — Врагов нет. Жертвы кончились».