. Вспомнил Каганович и о Шумском, который обещал «выступить против Хвылевого». По оценке украинского генсека, начиная с июньского пленума «активной поддержки ЦК в борьбе с уклонами Хвылевого мы не встретили»
[570].
Коснувшись ошибок наркома просвещения, Каганович отметил, что решающим остается вопрос о темпе украинизации: «мы не должны смешивать украинизацию аппарата с украинизацией рабочих масс». Кроме того, подчеркнул генеральный секретарь, нельзя отождествлять украинизацию партаппарата с устранением старых большевистских кадров, напротив, «старые большевистские кадры, русские пролетарские кадры должны быть сохранены наряду с выдвижением новых кадров украинцев»[571].
ноября 1926 г. на стол Кагановичу легла справка секретаря парткома Наркомпроса Украины А. Кириченко, в которой говорилось о непосещении Шумским коллегий Наркомпроса и неуплате им партийных взносов[572]. Через несколько дней, 20 ноября, Политбюро вновь рассматривало на своем заседании вопрос о журнале «Червоний шлях». По мнению партийных лидеров, журнал ошибок не исправил, не заявил о своем согласии с линией партии по поводу путей развития украинской культуры. Вновь была отмечена неправильная позиция Хвылевого в литературной дискуссии[573].
Группа «ваплитовцев»-коммунистов — Н. Г. Хвылевой, М. Е. Яловой и А. Ф. Досвитный — 1 декабря 1926 г. выступила с заявлением, в котором признала, что лозунг об ориентации на «психологическую Европу» одновременно с разрывом с русской культурой является извращением с классовой пролетарской линии, лозунгом буржуазным. Теория борьбы двух культур в интерпретации Хвылевого соответствует экономике капиталистического развития. Они признали свои «ошибки» и подчеркнули, что всецело стоят на почве постановления июньского пленума ЦК КП(б)У об украинизации. Авторы заявления утверждали, что они ни в чем не расходятся с линией партии и отрекаются от своих ошибок[574].
Стал отступать и Шумский. 25 ноября, выступая перед коммунистами своего наркомата, он заявил, что Хвылевой встал на сторону украинского националистического лагеря. В декабре Шумский неоднократно посылал Кагановичу варианты своей критики Хвылевого. Однако всякий раз партийный лидер Украины оставался недоволен, возвращал текст и требовал его доработки, настаивая на том, что нарком просвещения должен публично заявить о своих ошибках. Наконец, 18 декабря Александр Яковлевич не выдержал: «Должен откровенно сказать, Лазарь Моисеевич, что в общем Ваши поправки произвели на меня гнетущее впечатление отношения ко мне, как к чужому и чуждому для ЦК человеку. Хотя я все сделал на июньском пленуме для того, чтобы покончить с трениями, какие имели место до этого пленума, и ни в чем принципиально не расхожусь с ЦК»