.
В конце 1925 г. вспыхнул конфликт Шумского с главой всеукраинских профсоюзов А. Ф. Радченко и секретарем Одесского окружкома КП(б)У Ф. Д. Корнюшиным по поводу открытия Одесского оперного театра. Как пишет украинский исследователь В. Ю. Васильев, местные деятели культуры считали, что открывать театр должна русская труппа. Шумский настаивал, что первую постановку должна осуществить украинская труппа. Корнюшин и Радченко обвинили Шумского в том, что они мобилизуют беспартийные украинские шовинистические массы против партии. Шумский подал заявление об освобождении от должности наркома, которую, впрочем, не приняли. Впоследствии Политбюро ЦК согласилось с тем, что театр необходимо было открывать украинской труппе, но указало, что Наркомпрос недоучитывал политического значения вопроса. В конце концов, в мае 1926 г. оперный театр открывала русская труппа[456].
Любопытно, что Шумский конфликтовал именно с Радченко, которого Н. С. Хрущев в своих воспоминаниях связывал с Кагановичем: «В ЦК КП(б)У у него (Кагановича. — Е. Б.) были очень сложные отношения с коллективом. Против него вели борьбу „старики“ — Петровский, Чубарь и другие, не признавала его Екатеринославская группа, где было сильным влияние Григория Ивановича Петровского. Опорой Кагановича, собственно, был Донбасс, главным образом Сталино, Луганск и Артемовск (бывший Бахмут). В Бахмуте Кагановичу доверие оказывалось больше через Радченко, чем непосредственно. Там был секретарем Никитенко, а он являлся близким человеком Радченко, Радченко же был председателем Совета профсоюзов Украины»[457]. Тем не менее во время «выезда членов Политбюро ЦК КП(б)У»[458], организованного в преддверии украинского партийного съезда, Каганович посетил, наряду с Донбассом, Киев и Екатеринослав. Сделано, по-видимому, это было не случайно: Каганович не жалел сил для объяснения правильности позиций Сталина и пополнения рядов его сторонников. В итоге верный сталинец смог с гордостью рапортовать, что все окружные и крупные районные конференции, состоявшиеся в конце 1925 г., «одобрили работу ЦК КП(б)У и особенно политику и деятельность ЦК РКП(б)». Сделано это было в основном при помощи жесткого административного нажима — оппозиционеры жаловались на «давление», «зажим» и «травлю» со стороны ЦК[459].
Помощь Кагановича для Сталина была весьма существенной. Как вспоминал Б. Г. Бажанов, «в декабре в организациях и на партийных конференциях шла полемика. Выборы делегатов на съезд, происшедшие в начале декабря на краевых и губернских партийных конференциях, предрешили и состав съезда, и поражение Зиновьева. Не имея возможности контролировать весь местный партийный аппарат (чем могли заниматься только Сталин и Молотов, сидя в ЦК), Зиновьев и Каменев рассчитывали на поддержку трех основных и ведущих организаций — двух столичных, московской и ленинградской, и самой важной из провинциальных — украинской. Посланный секретарем ЦК КПУ Каганович сделал все нужное, чтобы украинская организация была для Зиновьева и Каменева потеряна»